В одном городе

Ратников. Да ты что? Шахматист нашелся! Тебя просят сказать, как я тебе говорил... Каково твое мнение?

Сорокин (с достоинством). В моей точке зрения произошли изменения.

Ратников. Понимаю. Переметнулся.

Сорокин. Степан Петрович...

Ратников. Молчи, флюгер!

Сорокин. Как вы сказали?

Ратников (Петрову). Ничего не понимаю. Странные люди нас окружают. (Горбачеву.) Да вы поймите, для кого вы делаете. Для потомков!

Петров. Где ты все с ними встречаешься, с потомками-то? Может, дашь адресок, я бы зашел побеседовать.

Ратников. Что? Что?

Петров. Не завидую я той жизни, которую ты готовишь потомкам.

Ратников. Это почему?

Петров. В голой степи кирпичные коробки...

Ратников. У нас степная полоса.

Петров. Степная. Но если ты не умеешь думать о людях, которые живут сейчас и которые строят будущее, строят всерьез, действительно заботясь о потомках, значит, ты не думаешь и о людях будущего.

Ратников. Ну, знаешь...

Петров. Знаю... Будущее... Я о нем мечтал в горах под Новороссийском, другие — в днепровских плавнях... каждый думал и мечтал о нем. Только сейчас нам приходится и о сегодняшнем дне думать, и в буднях копаться, и о будущем мечтать. А трудно тому, кто в сегодняшнем человеке не видит этого самого завтрашнего человека, не видит его будущего.

Ратников. Вот я и отвечаю за будущее города.

Петров. А за настоящее?

Ратников. Да, и за настоящее. Но не за такое, какое мне рекомендуют здесь. Сорокин, возьми чертежи. Первые, Александр Михайлович, дайте ему, пожалуйста, первые. В исполкоме я их подпишу.

Горбачев (подавая проект). Этот проект будет без моей подписи.

Сорокин. Счастливо оставаться. Ух! (Уходит.)

Петров (Ратникову). А что, если второй проект поселка будет без твоей подписи?

Ратников. Он и будет без моей. (Сдерживаясь.) И вообще ты много на себя берешь.

Горбачев (порываясь уйти). Разрешите?

Ратников. Разрешаю, разрешаю.

Петров. Нет, зачем же! (Горбачеву.) Вы здесь хозяин. Останьтесь.

Ратников. Но, товарищи дорогие, заводской поселок — это оправа города. Не дам его испортить. Иностранцы приедут, а у нас не город, а деревня какая-то!

Петров. Ты бы об иностранцах поменьше беспокоился, ты б о жителях побольше.

Ратников. Бурминские слова! Не подпишу!

Петров. Да оставь ты проекты. Разговор пошел о другом. Нет проектов. Ни одного, ни другого. Нет их, понимаешь? Чем ты теперь будешь заниматься?

Ратников. Как чем? Делами.

Петров. Какими?

Ратников. Мало ли какими. Ремонтом, благоустройством.

Петров. Кстати, какой процент выполнения плана ремонта домов?

Ратников. Сто четыре.

Петров. Было как будто сто восемь.

Ратников. Четыре сбросили.

Петров. Куда?

Ратников. Вообще. (Вспылив.) Да что в самом деле! Мы — старожилы города. Каждой кровинкой его любим. Он рос на наших глазах. Нашими трудами подымался. И вдруг — нате, пожалуйста... (Подходит к Петрову.) Я к тебе с душой, Иван Васильевич, помогать хочу, а ты...

Петров (спокойно). Допускаешь ли ты, что ошибки могут быть и у тебя?

Ратников (горячим шепотом). Допускаю, но я вижу...

Петров. А видишь ли ты, что людям еще не легко жить? Не думаешь ли ты, что уже сейчас, сегодня, завтра ты обязан облегчить им жизнь?

Ратников (выпрямившись). За Бурминым не пойду.

Петров. Честь мундира соблюдаешь?

Ратников. Государственного — да. Не могу ради сомнительных удобств десяти тысяч жителей портить вид ансамбля заводского поселка. В моем проекте все предусмотрено. Я этот проект вынашивал полтора года.

Петров. А сколько времени нужно, чтобы осуществить его?

Ратников. Всего три-четыре года.

Петров. Всего?

Ратников. Но зато вид какой будет! Прямо областной центр.

Петров. Не о том ты думаешь, Степан Петрович.

Ратников. Я думаю о будущем нашего города.

Петров. А о рабочей семье, живущей сейчас в тесном бараке, ты думаешь?

Ратников. Придется подождать, перетерпеть.

Петров. Подождать, пока ты город до областного центра подтянешь? Вот ты избрал роль мечтателя. Красивая, завидная, прямо скажем, роль. Но почему тебе кажется, что ты один можешь мечтать о будущем? А все остальные жители города? А рядовые партийные и советские работники? Вот ты задумал заводской поселок из шестиэтажных домов, назвал Зеленой рощей и, кстати, не запроектировал ни одного дерева...

Ратников. Дело не в названии.

Петров. Хорошо, название можно изменить... Архитектура — это политика, Ратников. И если хочешь знать, мечта тоже политика. В самый разгар Сталинградской битвы в Москве открыли станцию метро — Завод имени Сталина. Это была большевистская мечта о будущем. Но из-за нее не переставали выпускать снаряды и пушки, портянки для солдат. Ты строишь город? Строй! Строишь заводской поселок? Строй! Но строй быстро и прочно. И чтоб рабочему глазу было приятно и жить в новом доме было интересно. И, мечтая, не отрывайся от земли, от повседневных нужд населения. Заботься об огородах, о крышах, о топливе на зиму. Или, может, это не твоя обязанность? Да ты подумай: что ты защищаешь? Сомнительные, как ты выразился, удобства десяти тысяч жителей?! Или, может, по-твоему, нам нужны два председателя исполкома: один — для потомков, а другой — для современников?

Горбачев (опять поднимается). Иван Васильевич, я пойду, у меня...

Петров. Сидите. (Ратникову.) Мы с тобой, все мы отвечаем перед теми, кто ушел, кто живет и кто будет жить... Не думал об этом, Ратников?

Ратников. Я думаю о другом. (Посмотрел на Горбачева. Почти шепотом.) Секретарь горкома не разобрался в существе дела. Зарабатывает легкую популярность среди