— Она не перестанет, — махнул рукой Трой.
— Мне что теперь… — капризно отвечает Люська. — Меня все равно свезут в тюрьму, в обитель. Кто возьмет на поруки? Дети с санями?
— Я, — сказал Николай Иванович. — Моя очередь брать на поруки.
— Тогда пойдем и отпразднуем твое и мое освобождение.
— Куда пойдем? — ему хотелось быть таким же решительным, как и Люська.
— В «Светлячок», есть мороженое.
В «Светлячке» заняли столик на четверых у окна, недалеко от дверей. Мороженое ели с вареньем и, конечно, с изюмом, называлось — «мягкое». Люськин заказ. Люся потребовала себе еще консервированного компота, ей принесли в высоком стакане.
Еще раз обсудили приключение в милиции.
— Я виновата, — заявила Люся, отпивая из стакана компот.
— Зачем надо было втягивать Николая Ивановича в дело с портфелями? Тем более, мы проиграли, — сказал Трой, прежде всего недовольный собой. — Ошибка была допущена с самого начала: мы были не правы, нас отбирали на физкультурный праздник, а не на простую демонстрацию. Я сел на портфель только из-за тебя.
— Я тоже. А вот при чем тут Николай Иванович? — Кирюша бодро нападал на Люсю, и Люся ему это сегодня позволяла.
— Я вам объяснила.
— Ничего не объяснила. Ты пьешь компот.
— Я хотела доказать, что он за меня полностью отвечает.
— Николая Ивановича надо беречь. — Таково мнение Кирюши. Когда Кирюша говорит серьезно, у него это получается слишком серьезно, и хотелось немедленно поберечь самого Кирюшу.
— Я не берегу Николая Ивановича? — Люся отправила в рот полную ложку «мягкого» мороженого и на лице изобразила удовольствие.
— Едва не засадила в милицию.
— Как засадила, так и освободила! — Люся стукнула ложечкой по мороженому. — Мой Николай Иванович, что хочу, то с ним и делаю. Он сам сказал, что я его дочь. Всему миру!
— Ты определенно распустилась. — Трой сердито мотнул головой.
Николай Иванович втайне был согласен с Люсей: она теперь может с ним делать все что захочет, как и с Пеле. Кстати, где он? И вдруг, к своему невероятному удивлению, Николай Иванович увидел Пеле за окном «Светлячка» прогуливающимся по тротуару на… поводке.
— Э… — только и смог выдавить из себя Николай Иванович. И еще раз: — Э… — И ложечкой показал на окно.
— Что тебя так удивило? — сказала Люся Николаю Ивановичу. — Привязали к поводку длинную веревку. У Троя была с собой. Пеле свободно гуляет, а мы свободно сидим в «Светлячке».
Николай Иванович, приглядевшись, увидел, что от их столика, вдоль стены и дальше к наружным дверям отходит тонкий канатик.
— Теперь и в кино спокойно ходить можно, — сказала Люська. — Всех вас посажу на веревки, как собак в упряжке. Забавно получится.
— Я повторяю: ты определенно распустилась.
Трой кончил есть мороженое и отодвинул от себя вазочку. Настоящий мужчина, по мнению Троя, не должен есть мороженое, пирожные, печенье, ничего сладкого. И когда Трой ел сладкое, он делал уступку своим принципам.
— Трой, ты меня совсем не любишь, — печально сказала Люська. — Обижаешь по каждому пустяку.
— Пора тебе быть взрослой и совершать взрослые поступки. — Осмелел Кирюша, ему очень хотелось подравняться к Трою.
Люся схватила трубочку для коктейля, пачка которых лежала на блюдечке на столе, сунула трубочку в стакан с компотом и дунула компотом на Кирюшу.
Получилось грубо. Люся хотела немедленно извиниться, но дернулся стол — его потащила веревка, она была прикручена к ножке.
Трой кинулся к выходу. По тротуару не спеша ехал трактор со скребком и подметальной проволочной щеткой, чистил от снега тротуар. Краем скребка зацепил канатик и теперь волок за собой Пеле и соответственно волок и стол в «Светлячке». Трактор был остановлен. Пеле спасен.
— Так можно снова оказаться в милиции, — сказал Николай Иванович после урегулирования конфликта.
— В один день два раза! — засмеялся Кирюша. — А канат крепкий, качественный.
— Манильский, — сказал Трой. — Всё физики-альпинисты. Мне подарило спортивное общество «Квант».
— Этот на тракторе чумовой, не видит, что ли, собака на поводке гуляет, — сказала Люся с возмущением.
— А хозяйка прохлаждается мороженым! — опять засмеялся Кирюша.
— А вы чуть «Светлячок» не разломали, — сказала Люська.
— Но это же твоя затея с удлинением поводка? — не выдержал и возмутился Кирюша.
— Не знаю. Не помню. Канат не мой, и я не физик.
Потом они расстались: Николай Иванович пошел домой — ему предстояло сесть за очередной отчет по складу, — Люся, Трой и Кирюша пошли еще погулять. Пеле, как всегда, тащился сзади — он все еще переживал встречу с трактором.
Глава 6
Сегодня Люська молча и деловито повела Николая Ивановича в магазин. Когда пришли, Николай Иванович понял — пощады не жди: магазин назывался «Спорттовары».
— У вас гири есть? — спросила Люська продавца.
Николай Иванович вобрал голову в плечи: час его пробил. Да еще продавцом оказался Адидас — бывает же такое стечение обстоятельств. Адидас, конечно, Люську узнал, как и Люська его. Николай Иванович это почувствовал.
— Может быть, купим футбольный мяч для Пеле? — попробовал отвлечь Люську от гири Николай Иванович.
— Нет. Гирю. У вас есть гири? — повторила Люська вопрос.
— Есть, — ответил Адидас. — Свежие. Утром получили. — Адидас решил свести с Люськой счеты, совершенно ясно.
— Почем килограмм? — Люська и не собиралась покинуть поле боя. Наоборот!
— Пятьдесят коп. Вам кусочком или нарезать?
— Целиком возьмем. Для него. — Люська показала на Николая Ивановича.
Адидас не спеша оглядел Николая Ивановича, улыбнулся, ответил Люське:
— Если целиком для него — вы пришли не по адресу.
— Это почему?
— Зайдите в гастроном, там гири на два и три килограмма. В самый раз.
— Между прочим, он летчик. — И Люська не выдержала и двинулась на Адидаса.
— Здесь магазин! — попытался удержать ее Николай Иванович.
Но Люська была уже неуправляемой.
Адидас и Люська побежали по магазину, как по физкультурному залу, перепрыгивая, перелезая и выделывая обманные движения, на удивление покупателей. Короче говоря, магазин необычайно оживился, задергался.
Пора бы Николаю Ивановичу физическое явление под названием Люська твердо усвоить, и, кажется,
