Говоря это, он оглядел комнату. Разобранная кровать была прикрыта скомканным одеялом. Полины не было, дочери тоже.
– Можно ваш паспорт? – попросил оперуполномоченный.
Мельник сунул ему в лицо удостоверение, чтобы тот понял, что разговаривает не с кем-нибудь, а с офицером РУОП, и потребовал ответа на свой вопрос.
– Двойное убийство, – сообщил опер.
У Мельника подкосились ноги.
– Их убили? – тупо переспросил он. То, что Полины больше нет, в голове как-то не укладывалось.
– Да, ночью, – опер помялся, он был еще молод, лет на пять младше Мельника.
На столе Мельник заметил полиэтиленовый пакет. Он взял его в руки. В пакете лежали гильзы.
– Что это? – спросил Мельник. – Гильзы были стандартные, от патрона Макарова 9х18мм. Такие же он сегодня держал в руках, разряжая обойму пистолета Стечкина. – Они отсюда?
– Да, – ответил опер. – Положите пакет.
Мельник бросил пакет на стол, подошел к кровати и откинул одеяло. Простыня под ним была бурой и имела несколько дырок.
– Кто это? – раздался голос сзади.
Мельник оглянулся и увидел еще двоих сыскарей. Одному было лет тридцать, а второй тянул на все пятьдесят и был явным почитателем Бахуса.
– Это муж убитой, – доложил молодой опер.
– Труп родственников не имеет, запомни, – с явным удовольствием отрезал опер, но пожилой тронул его за рукав.
– Обожди, – сказал он.
Пожилой приблизился к Мельнику.
– Можно ваш документ посмотреть? – спросил он.
Мельник в третий раз за утро извлек удостоверение, раскрыл его и поднес к глазам опера. Тот немного сощурился, прочел и кивнул.
– Я хочу знать, что здесь произошло, – спросил Мельник, хотя и знал ответ заранее.
– Ваша жена и дочь убиты, – произнес опер.
– Кто? – вырвалось у Мельника.
– Пока неизвестно, – пожал плечами пожилой. – Соседи услышали выстрелы и вызвали милицию. Мы с пяти утра здесь. 'Скорая' приехала, но было уже поздно.
– Они сами дверь открыли и вошли, – вмешался молодой оперуполномоченный, вероятно стажер. – Очередями стреляли. Сначала в нее, – он кивнул на кровать, – потом в ребенка…
Третий опер недовольно кашлянул, и стажер замолк.
– Их точно убили? – безнадежно спросил Мельник.
– Точно, – кивнул пожилой и отвел взгляд.
Мельник медленно подошел к кровати и опустился перед ней на колени.
– Я вас найду, – прошептал он, проглатывая подступивший к горлу ком. – Кто вы, падлы?!
– Спроси-ка у соседей валерьянки, – сказал пожилой стажеру, – у них где-то была.
– Ну, кто?!! – снова выдавил Мельник и прижал к лицу одеяло. Оно пахло кровью.
6
Мельник остановил 'Рафик' с надписью 'Доставка' у решетчатой калитки кирпичного особняка, вылез и позвонил в специально укрепленный на столбике звонок. Ждать пришлось недолго. Молодой человек плотного телосложения в зеленом пиджаке подошел к калитке,
– С вас двести восемьдесят тысяч рублей, – Мельник показал ему счет.
Малый открыл калитку и полез во внутренний карман за деньгами. Мельник достал из машины несколько пакетов. Одному все было не унести. Половину пакетов он вручил молодому человеку, поднял остальное и пошел за ним к дому. Оттуда наблюдали. Мельник заметил в дверном проеме силуэт второго охранника.
'Ну, если только двое, то ерунда', – подумал он. Парень в зеленом пиджаке толкнул ногой дверь, и тут Мельник, выпустив пакеты, прыгнул вперед и ударил его кулаком в основание черепа. Ноги у бандита подкосились, и он рухнул вперед. Мельник перескочил через него, достав второго боковым ударом ноги. Тот сполз по стене, закатив глаза. Из обмякшей руки выскользнул пистолет и упал на пол. Мельник поднял оружие. Китайский 'ТТ'. Сзади послышался дружный топот – ребята, прятавшиеся в 'рафике', что есть духу летели в дом.
Руслан Атшахов специально приехал из Воркуты, чтобы изучить перспективы сбыта нефтепродуктов в Северо-Западном регионе. Через информаторов ГУВД стало известно, что на переговорах стороны обсудили проект договора, по которому оплата частично производилась в натуральных продуктах – стрелковом оружии и боеприпасах. Похищение Атшахова сорвало бы заключение договора и вызвало недоверие со стороны поставщиков, представитель которых бесследно исчез при весьма загадочных обстоятельствах. Следствием этой акции могло стать появление другого партнера – синдиката более мелких фирм, также устраивающего воркутинцев в продукте натурального обмена, движение которого можно было проконтролировать и вывести из оборота в момент передачи заказчику. Другим следствием, более перспективным, могло стать вызывание недоверия относительно группировки, принимавшей посредника, и ослабление ее влияния, для чего готовилось еще несколько провокаций. Целью плана, разработанного совместно УФСК и ГУВД Санкт-Петербурга, было сорвать сходняк уголовных авторитетов, который, по сведениям, полученным от тех же обильно прикармливаемых стукачей, намечался в ресторане 'Метрополь' на начало декабря 1994 года. И роль, отведенная для выполнения этой задачи отряду специального назначения при Седьмом отделе РУОПа, была далеко не второстепенной.
Дача, где жил Атшахов со своими телохранителями, располагалась в ближнем пригороде. Кормились они, производя по телефону заказ в фирму быстрой доставки продуктов питания, которая высылала курьера по указанному адресу. РУОП, прослушивающий телефонную линию, быстро взял это дело под контроль, и в один прекрасный момент вместо курьера прибыла группа захвата. Атшахова и охранников сковали наручниками и погрузили в 'рафик', который отправился по маршруту 'дача – ИВС'. По дороге они заехали в лес и выгрузили братву. Без лишних слов Мельник вытащил из-за пояса трофейный 'ТТ' и выпустил каждому по две пули в затылок. Затем снял с трупов наручники и залез в салон. Тела скоро найдут, и это вызовет вполне обоснованные подозрения по отношению к некоторым преступным лидерам.
До центра города, где размещалось Главное управление внутренних дел, ехали молча. Мельник сильно изменился после убийства семьи. Он замкнулся в себе, стал холоден и корректен. Он не стал брать отпуск, хотя имел на него право, чем вызвал удивление у ребят, опасавшихся нервного срыва. Но Мельник остался бесстрастен. Что-то сгорело в нем, но он сумел пережить в себе личное горе, не показывая его на людях, чем заслужил уважение коллег и вполне естественное сочувствие. Расчет Семагина оказался точен: 'ландскнехт' стал идеальным солдатом, теперь он убивал, не
