высечено окно, ведущее куда-то внутрь этой скалы, а рядом с ним стоял сторож-мальчик тех же лет, что и все они. Мальчик был заколдован — Грэм это знал, тот был ему как-то необъяснимо знаком. Но это не остановило их, все трое, они со смехом приблизились к этому маленькому сторожу и все вместе в два счета его расколдовали. И вот уже они вовсю беспечно болтали у этого черного провала, величиной в пару больших локтей, и Грэм спросил, можно ли ему туда заглянуть.
— Ну, конечно! — отвечал его новый друг.
Грэм осторожно просунул голову и посмотрел вниз. В полутьме он мог различить только где-то далеко внизу очертания каких-то непонятных предметов и понял лишь, что внутри скалы вырублено огромное помещение, подземный зал. Затем Грэм медленно повернулся и посмотрел вверх. Он едва не вскрикнул от неожиданности: прямо над ним висел огромный, не меньше человека, стервятник, зацепившись крыльями, как руками, за большие железные крючья, вделанные в камень. У стервятника было лицо человека — вернее, человеческий череп, обтянутый желто-зеленой бледной кожей и страшные, холодные, какие-то мертвые глаза. На какой-то миг их взгляды встретились, и Грэму показалось, что этот крылатый кощей испугался не меньше его. Во всяком случае, он тоже вздрогнул и закричал ужасным замогильным голосом:
— Сторож, ты куда смотришь?!.
Крик его не испугал Грэма, он уже вытащил голову из окна в подземелье. Что его поразило, так то, как отвечал этому мертвецу на крючьях расколдованный мальчик. Он спокойно, даже беззаботно крикнул:
— А я ничего им не могу сделать, у меня против них силы нет!
И — Грэм успокоился и понял — понял, что пора открыть ещё одну дверь. Не прощаясь с теми, кто оставался снаружи, Грэм протиснулся внутрь этого сумрачного подземелья, нащупал руками уходящие вниз скобы и стал спускаться, не обращая больше внимания на того ужасного крылатого упыря.
Наконец он достиг дна и пошел по нему туда, где, как он чувствовал, находится выход. Он шел, не особенно отвлекаясь на все эти странные предметы и машины и не пытаясь понять, что они собой представляют. Из мрака мало-помалу стала вырисовываться какая-то огромная фигура — это была, как казалось издали, статуя, изображающая человека на троне. Грэм приближался до тех пор, пока не стала видна вся статуя. Может быть, в эту часть подземелья попадало больше света, а может быть, глаза Грэма привыкли к полумраку, но он наконец смог как следует различить лицо. Оно было знакомо Грэму — его обладателя в Анорине звали Уорф.
Статуя пошевелилась и разжала губы — изваяние оказалось настоящим, живым Уорфом, только здесь он вырос в великана, ещё выше ростом тех, что жили в Иззе.
— Вот ты и пришел ко мне, мастер Грэм, — сказал Уорф.
В его голосе слышалось злорадство и самодовольное торжество. Грэм молчал. А Уорф поднялся, выпрямился во весь рост и продолжал:
— Ты за своим другом? Правильно, Дуанти у меня. Пожалуй, я сохраню жизнь вам обоим. Если хорошо будете себя вести.
Грэм не отвечал — он ждал, пока выговорится Уорф.
— Ты думаешь, Уорф — слуга недоучки Сэпира? Что он — холоп, которым все помыкают? Он — стервятник, подбирающий крохи из добычи тигра? Ха! Ха! Ха! Это Сэпир — пешка в моей игре, и он сыграет её так, как решу я!
Грэм молчал. А Уорфа несло.
— Ты видишь теперь, кто хозяин дверей и кто истинный маг? Так и быть, я готов принять твою службу, Грэм Сколт, бывший принц бывшего царства. Ты мне отдашь кое-что — своего дракона.
Грэм все молчал — и это, наконец, обратило на себя внимание Уорфа.
— Похоже, мастер Грэм онемел от испуга? Нет? А! Я понимаю — ты надеешься на помощь этого болтуна Вианора! Зря. Ни он, ни весь его Круг не помеха мне за этой далью времен и миров.
Грэм ничего не произнес в ответ и на это. Уорф начал злиться:
— Может быть, ты думаешь, что этот каттор-хатец в чем-то превосходит меня? Никак, ты веришь в его доброе сердце? Ха! Ха! Ха! Неужели ты ещё не понял — маг лишен всякой глупости вроде жалости и прочих бабьих чувств, у него одна цель — сила и власть. Твой Вианор и в доброте не превосходит меня, он только прячет свою корысть под маской добренького учителя. Вспомни — много ли он колебался, когда надо было укокошить старого гарифа или стянуть из Каттор-Хата, что плохо лежит. Или ты не знаешь, сколько бедных лошадок он отправил на камни Гачанской бездны? Ты знаешь.
— А знаешь, почему он до сих пор не пришел тебе на помощь? — спросил Уорф, нависая над Грэмом, как гора — он, казалось, стал ещё больше во время этого монолога. — Ты, может быть, думаешь, что он не знает, где тебя искать? Он знает, можешь не сомневаться. Просто ты ему больше не нужен. Он не белей моего, твой великий мудрый добряк Вианор, он только ловко дурачит простаков вроде тебя и этого рыжего недотепы. Ну, ещё бы — как ещё лучше заставить других таскать для себя жар из огня!
Грэм по-прежнему не отвечал.
— А, ты мне не веришь! — наконец как бы догадался Уорф. — Так я покажу тебе твоего лучшего друга и учителя. Знаешь, чем он сейчас занимается? Пишет сказки в своем замке на Очаке. И ты в его писанине — мелкий персонаж, не более. Твоя роль в них уже закончилась и твоя реплика прозвучала. Добрый Вианор перевернул твою страницу, он кропает уже новую историю.
Уорф наклонился на Грэмом и спросил:
— Все ещё не веришь? Конечно, хочешь доказательств. Ну что ж, смотри — я покажу его тебе в его очакском логове. Сам убедись, чем он занят.
Уорф вытянул руку к стене, нацелил палец и крутнул им, как бы вычерчивая круг. Образовалось белое пятно света, как бы прорезалось окно, в нем было видно небо, облака — и вдруг в этом окне стал виден… Стагга Бу. Гном сидел за столом с бумагами и держал в руке перо, собираясь что-то записать. Стагга поднял голову, увидел Уорфа и Грэма — и тотчас вскочил с места и горячо заговорил:
— Грэм, милый Грэм! Ты только не поддавайся этому поганому Уорфу, ну, пожалуйста! Вот тебе, падальщик, вот тебе!
Стагга схватил со стола чернильницу и плеснул прямо в глаза ошеломленному Уорфу — очевидно, встреча с гномом была для того полнейшей неожиданностью.
— Беги, Грэм! — крикнул Стагга Бу.
Но Грэм и сам не стал терять времени. Позади Уорфа он давно разглядел дверь — обычную дверь в скале. Она-то ему и была нужна. И пока Уорф протирал глаза, все ещё не придя в себя, Грэм спокойно прошел мимо, открыл эту дверь и шагнул наружу.
Он стоял на ступеньках лестницы, вырубленной прямо в скале, и она вела вниз, в какой-то неизвестный город, с виду достаточно большой и населенный людьми. Ему нужно было туда — он знал это, и знал почему — Дуанти. Грэм затворил дверь и начал сходить по ступенькам вниз.
— Мы ещё встретимся, мастер Грэм! — донесся до него из подземелья голос Уорфа.
Глава 11. Битвы анорийцев
После весеннего провала военного плана Сэпира, когда он не только не разгромил своих врагов в Анорине, но и потерял всех союзников, вновь наступило затишье. Гроза, уже было начавшись, так и не разразилась по-настоящему — всего-то слегка похлестал дождь да сверкнула пара молний. Но тучи над континентом не развеялись, нет, — темные, набухшие, иссиня-свинцовые, они висели в анорийском небе, как стая громадных черных драконов, выжидая часа, чтобы низринуться вниз всей своей накопленной бедственной мощью. Все чувствовали их, для этого не требовалось быть магом, — и все, каждый, как умел, пытались приготовиться к этому воистину грозному часу.
Впрочем, в то время, пока войско Веселина было на границе с Кардосом, Сэпир все же воспользовался случаем двинуть на Ардию одну из своих армий. Но её остановили, не допустив до столицы — это отличился Сиэль, а затем подошел Веселин с войском и отбросил врага назад. Не понадобилась даже подмога из Людены, вскоре подоспевшая в Ардос — для Сэпира это была лишь проба сил, не больше, и
