долгим докладом.
Аббат неодобрительно посмотрел на приора и протянул руку к дощечке, покрытой тонким слоем воска.
- Сколько всего уродилось? - спросил он эконома.
- Урожая всего сто девяносто восемь квартеров.
- А сколько получено от наших вилланов из Понтефракта?
- Сто двадцать шесть квартеров по одной бирке и семьдесят один - по другой.
- Из Селби?
- Сорок шесть квартеров три с половиной бушеля.
- Значит, всего...
- Четыреста сорок один квартер три с половиной бушеля.
Острая палочка зачертила по мягкому воску.
- Правильно: четыреста сорок один и три с половиной. Теперь расход.
- На засев ста сорока восьми акров - шестьдесят с половиной квартеров. На осенние помочи... На выдачи пастуху овец, свинопасу, плетельщику изгородей... На прокорм собак Гервазия, охотника, в течение целого года... Корм волов от преображения до обретения святого креста, в течение семнадцати недель... Пребенда Генриха, пекаря, который часто приезжал...
Вздрагивая, отец приор открывал глаза. И тотчас же перед ним, прогоняя сон, начинали кружиться в солнечном луче золотые пылинки. А когда глаза, утомленные их однообразной игрой, поневоле смыкались, ровный голос эконома убаюкивал слух, снова и снова пересыпая цифры и статьи: двухколесные телеги, бочонки вина из Гамптона, шкуры баранов, головы сыра, галлоны меда, потравы, пребенды пошлины, оброки, осенние помочи, корм для свиней и уэи шерсти.
Поспорив с экономом, аббат вызвал брата келаря, чтобы узнать, сколько, было представлено в кладовую орехов и солода.
- Вы спите, приор! - укоризненно сказал он в перерыве между делами. Не слишком ли вы умерщвляете свою плоть ночными бдениями и молитвой? А мы тут уже успели рассмотреть почти все отчеты манора. Пора и за трапезу, не так ли? Надо бы вам, приор, побольше вникать в хозяйственные дела. Мне становится трудно одному следить за всеми этими жуликами и обманщиками. А ведь не дальше как завтра к нашим владениям прибавятся земля и замок сэра Ричарда Ли. Год со днем истекает сегодня с тех пор, как мы ссудили ему четыреста золотых.
- А вы не отсрочите ему уплату долга, аббат? - спросил приор, стряхивая с себя дремоту.
Аббат вытащил из-под груды пергаментных свитков резные четки из желтой слоновой кости. Он весело рассмеялся.
- Неужто вы посоветуете мне, приор, лишить святую Марию добра, которое принадлежит ей по праву? Милосердие - великая добродетель, и я могу только хвалить вас за то, что вы и брат крестоносец поделились своим добром с первым встречным бродягой...
Тут аббат лукаво подмигнул своему собеседнику, а приор сморщился и позеленел при воспоминании о встрече в лесу, о молитве, о бегстве и неожиданном купании в ручье.
Заметив, что стрела попала в цель, аббат продолжал с усмешкой:
- Но вы пожертвовали от чистого сердца свое собственное добро, я же пекусь о землях святой Марии. Уж я и судью пригласил сегодня к обеду и лорда шерифа, чтобы покончить с этим делом. Конечно, замок рыцаря стар, и ветер гуляет в нем, как в хлеву, зато буковый лес его накормит желудями хорошее стадо свиней.
- Но ведь день еще не кончен, - заметил приор. - Может быть, рыцарь еще подоспеет.
- Денег-то взять ему негде. Найдется ли такой человек во всем северном крае, чтобы поверить четыреста марок голодному рыцарю из Вирисдэля? Может быть, вы, приор, из уважения к его славным предкам... А вот и наши почтенные гости! Благословенны будьте, лорд судья! Благословенны будьте, лорд шериф! Близко ли солнце к закату?
- Благодарение богу, близко, - ответил королевский судья, отвешивая поклон аббату. - Во всяком случае, солнце ближе к закату, чем сэр Ричард Ли - к обители святой Марии.
- Прекрасно, прекрасно, лорд судья! Поспешим же за стол, пока не кончился день!
Пригибаясь, чтобы не стукнуться о низкий косяк, гости прошли вслед за аббатом в трапезную. Монахов не было здесь в эту пору, только два-три послушника дожидались своего пастыря.
Королевский судья поднял кубок с вином и воскликнул:
- Я пью за доброго сэра Ричарда Ли из Вирисдэля! За его славных предков и за их добро! За Вирисдэльский замок! За пашни, за луга, за буковый лес, за вилланов сэра Ричарда Ли!
И лорд шериф йоркский тоже поднял кубок. Но в это время в трапезную вошел рыцарь Ричард Ли.
Привратник, отворивший ворота аббатства, впустил во двор всадника в алом плаще, а за ним - оруженосца.
- Никогда еще не видывал я такого коня! - воскликнул привратник, любуясь вороным жеребцом.
А всадники, спрыгнув наземь, сбросили с себя богатые плащи и остались: рыцарь - в изорванной ржавой кольчуге, оруженосец - в заплатанной кожаной куртке. И не успел еще привратник прийти в себя от изумления, сэр Ричард Ли переступил порог трапезной.
- Благослови вас господь! - сказал он, преклоняя колено. - Святой отец, я пришел в назначенный день.
Рука аббата дрогнула, и капля вина прокатилась по его рясе, оставив на бархате серебряный след. Монах впился в рыцаря пристальным взглядом, потом облегченно вздохнул. Его успокоил нищенский наряд должника.
- Принес ты мне деньги, рыцарь? - спросил он резко, не ответив вошедшему на приветствие.
- Ни пенни, - тихим голосом промолвил сэр Ричард Ли.
Аббат затрясся от радости. Он долго смеялся, потирая руки и всхлипывая, переглядываясь то с судьей, то с шерифом йоркским. Потом залпом осушил свой кубок и громко стукнул им по столу.
- Мы не ошиблись с вами, лорд судья! - воскликнул он, вставая. - Земля Ричарда Ли ближе к святой Марии, чем солнце к закату. Зачем же ты пожаловал сюда, сэр рыцарь, если у тебя нет четырехсот золотых, чтобы заплатить свой долг?
- Чтобы просить тебя, святой отец, дать мне еще хоть немного сроку. Именем пречистой девы Марии прошу тебя...
- Вы слыхали, судья? Именем девы Марии он просит, чтобы мы подарили ему то, что по праву принадлежит деве Марии! Однако ты многого просишь, сэр рыцарь. Что же вы не пьете, шериф?
Судья прошелся по залу и остановился перед Ричардом Ли.
- Нет, дорогой мой рыцарь, - сказал он, - просить теперь поздно. Если тебе нужен добрый совет, скачи поскорей назад в Вирисдэль попрощаться с землей и с замком.
- Так защити меня ты, шериф города Йорка! - вскричал рыцарь. - Не допусти, чтобы я ушел отсюда нищим!
- От тебя ли я слышу это, сэр Ричард Ли? С каких это пор гордые саксы гнут шею перед норманнами?
Даже при этой обиде у старого рыцаря хватило силы сдержаться. Он снова обернулся к аббату.
- Будь милосерд, святой отец! Распоряжайся моей землей, как своей, пока я не уплачу тебе долга, но не отнимай ее у меня навсегда! Я буду служить тебе простым вилланом. Клянусь Христом, распятым на кресте, я верну тебе долг до последнего пенни!
Аббат насмешливо покачал головой.
- У святой Марии довольно есть вилланов, которые пашут получше тебя. А в страдную пору мы выгоним в поле вилланов сэра Ричарда Ли - того, что когда-то владел Вирисдэлем.
Куда ни обращал глаза рыцарь, он всюду встречал злорадную усмешку. Только приор, верный своей привычке, мирно дремал, спрятавшись за серебряным распятием.
- Хорошо, коли так! - грозно воскликнул сэр Ричард. - Ты хочешь, монах, чтобы я стал перед тобой на колени? Берегись! Если мне не судьба владеть землей, мечом я владею отлично. Помни: не поздоровится новым хозяевам Вирисдэля!
Судья зашептал что-то на ухо аббату. Тот кивнул головой.
