- Послушай, сэр Ричард Ли, - сказал аббат, - ты горячишься напрасно. Четыреста марок были даны тебе под залог твоих владений. Ты не вернул долга в срок. Значит, отныне и земля твоя и замок принадлежат аббатству, и судья и шериф тотчас же могут скрепить наше право подписью и королевской печатью. Но я не хочу обижать тебя. Твой феод стоит больше четырех сотен марок. Поэтому я полагаю, что святая Мария не будет в обиде, если, кроме тех денег, что ты задолжал, я дам тебе еще сто золотых.
- А двести не заплатишь? - Сэр Ричард перекинулся взглядом со своим оруженосцем, веселым Клемом из Клю, который стоял у порога, неподвижный, как статуя. - Может быть, ты подаришь мне еще двести?
- Нет, двухсот не могу заплатить. Вот, может быть, нам поможет судья?
- Пожалуй, - кивнул головой судья. - Добавлю и я пятьдесят. За лужок, что возле буковой рощи...
- Клянусь святым Вульфстаном, - вскричал тут рыцарь, - много видал я псов, но не видал таких жадных! Так нет же, не владеть моим замком ни судье, ни монаху! Получай, аббат, свой долг - гляди, солнце еще не село! Считай получше да смотри, хороша ли монета.
Перехватив из рук Клема из Клю кошель, рыцарь раскрыл его и опрокинул над столом. Закатный луч солнца проскользнул в окно трапезной и зажег золотые монеты красным огнем.
Разбуженный переполохом приор полез под стол поднимать скатившуюся на пол монету. А солнце...
Солнце помедлило еще немного в небе, чтобы осветить ласковыми лучами двух всадников в ярких плащах, удалявшихся от аббатства святой Марии по дороге, которая ведет на запад, - счастливого рыцаря Ричарда Ли и его веселого оруженосца, молодого Клема из Клю.
11. О ТОМ, КАК СЛУЖИЛ РЕЙНОЛЬД ГРИНЛИФ ШЕРИФУ
И повар Джону отпустил
Три добрых тумака.
'Люблю удар, - промолвил Джон,
Такого кулака!'
- Где это видано, чтобы до полудня морить людей голодом?
- А где это видано, чтобы слуга храпел до полудня? Лорд шериф давно на охоте, а ты только сейчас продрал глаза. Будь я на месте шерифа, давно бы...
- Да накорми меня, старый хрыч! Говорю тебе, я не монах и не намерен поститься!
- Придется поститься, пока не вернется хозяин. Корки хлеба не дам тебе, бездельнику, до его возвращения.
- Ну хоть горло дай промочить! Неужто жаль тебе кружки эля?
Ключник повернулся спиной к Рейнольду Гринлифу и, гремя ключами, принялся запирать кладовую.
- Ладно! Коли так, мы и сами возьмем, - сказал Рейнольд Гринлиф и взмахнул рукой.
Старик кубарем откатился в сторону. А шерифов слуга ударом ноги вышиб дверь и, пригнувшись, вошел в чулан.
Он нацедил себе кружку эля, осушил ее и налил вина.
Ключник, не смея пошевельнуться, сидел на полу, таращил на него глаза и беззвучно шептал молитву.
Рейнольд Гринлиф обернулся к старику и сказал добродушно:
- Может, выпьешь со мной, старина? Прямо скажу, неплохое вино у лорда шерифа!
Но, кроме вина, в чулане было немало припасов. Вытащив из-за пояса нож, Рейнольд Гринлиф отрезал ломоть пшеничного хлеба и снял с крюка копченый окорок.
Отправляя в рот кусок за куском, причмокивая да похваливая, пропуская между кусками то кружку эля, то кружку вина, веселый стрелок и думать забыл о старичке, а тот ползком выбрался вон из коридора, поднялся на ноги и пустился бежать на кухню.
Широкая тень вдруг совсем заслонила Рейнольду Гринлифу свет.
Он оторвался от окорока и увидел, что в дверях стоит старший повар лорда шерифа, а из-под локтя у него выглядывает клок серой бороды старого ключника.
- Хорош слуга, который спит до полудня! - сказал повар так громко, что все пустые бочки и кувшины, какие были в чулане, откликнулись дружным гулом.
Подняв тяжелый кулак, повар наотмашь ударил Рейнольда Гринлифа по шее.
- Уважаю хороший удар! - воскликнул Рейнольд Гринлиф, отправляя в рот новый кусок ветчины.
- Хорош слуга, который, высадив двери, жрет в кладовой хозяйское добро!
И снова загудели горшки и кувшины, и снова тяжелый кулак опустился на шею Рейнольда Гринлифа.
- Уважаю хороший кулак! - повторил Рейнольд Гринлиф. - А ну-ка двинь, дружище, по третьему разу!
- Получай и по третьему! - промолвил повар и дал стрелку такого тумака, что окорок вылетел у него из рук и шлепнулся на пол.
- Да твой кулак не хуже моего, как я погляжу! - рассмеялся Рейнольд Гринлиф. - Клянусь святым Вульфстаном, который всадил свой посох в каменный пол, я не покину этого дома, пока мы не померимся с тобой силой, медведь!
- Это я всегда с удовольствием, - ответил повар. - Да только боюсь, что, пока ты служил шерифу, ты и меч разучился держать в руках.
- Посмотрим, посмотрим. Бери поскорей свой меч, выходи во двор на просторное место.
Так сказал повару Рейнольд Гринлиф и отправился во двор дожидаться противника.
Тот не заставил себя долго ждать.
- Знавал я, - сказал Рейнольд Гринлиф, отбивая первый удар повара, знавал я одного парня, - тут он высек сноп искр из его меча, - который так знатно точил мечи, - тут он отпрыгнул в сторону, увертываясь от удара, что бросишь пушинку, - получай, приятель! - она упадет на острие, и...
Но Рейнольд Гринлиф не докончил своего рассказа, потому что повар оказался хорошим бойцом и тут было не до разговоров. И сила у обоих оказалась равна, и глаз одинаково верен.
Старый ключник, поварята и все, кто был в доме шерифа, выбежали по двор и только жались к стенам, когда меч ударялся о меч и бойцы, то пятясь, то наседая, окруженные блеском и звоном стали, клубком перекатывались с места на место в облаке пыли, взбитой резкими и неожиданными прыжками.
Они бились долго, пар валил от обоих, но ни один не был оцарапан мечом. На решительный натиск один отвечал другому таким же напором, на хитрость хитростью, на уловку - уловкой, на быстроту - быстротой. И кончилась драка тем, что оба бойца расхохотались и сели на землю, посыпанную мелким речным песком.
- Не часто приходится встречать такого противника! Умел бы ты так же стрелять из лука, весело мы зажили бы с тобой в зеленом лесу. Две сотни марок в год положит тебе Робин Гуд.
- Ну что же, - ответил повар, - из лука я бью не худо, а лесной костер мне милее, чем кухонный очаг. Я шерифу не кум и не сват. Только надо нам подкрепиться на дорогу. Ну-ка, старик, выставляй угощение.
Слуги шерифа поспешно расступились, чтобы пропустить молодцов, а старый ключник побежал вперед, дребезжа ключами и жалобно тряся бородой.
Повар усадил с собой за стол всех своих поварят и подручных и без большого труда заставил их выпить за Рейнольда Гринлифа и лесных молодцов. Потом он повел стрелка к сундуку, в котором шериф хранил свои драгоценные кубки и блюда.
Три тяжелых замка висели на сундуке, но приятели сшибли их и выволокли на свет груду серебряной и золотой посуды.
- Как же мы это все потащим? - приуныл Рейнольд Гринлиф. - Триста фунтов тут будет верных, а нести неловко.
Но повар добыл два хороших мешка. И друзья вскинули ношу на плечи.
- Прощай, старина! Не мори людей голодом до полудня! - крикнул стрелок, выходя из ворот шерифова дома.
- Куда же наш путь лежит, Рейнольд? - спросил его повар.
- Какой я Рейнольд Гринлиф? Ты зови меня Маленьким Джоном. Путь наш лежит прямо на север. Наш лагерь сейчас в Бернисдэльском лесу.
Сторожа у северных ворот Ноттингема с удивлением проводили глазами двух шерифовых слуг, которые,
