14. О ЧУДОТВОРНЫХ МОЩАХ СВЯТОГО ГУГА И ЕЩЕ КОЕ О ЧЕМ
А стрелы какие - длиною в ярд!
Оперенье - павлинье перо!
Блестящей насечкою радует глаз
Белое серебро.
Полная луна светила так ярко, что муравьи видны были на лесной тропинке. Серебряные ветви дубов бросали на траву черную тень, а там, где листва была реже, дымчатые столбы лучей тянулись к земле.
Возле сторожки лесничего, срубленной из толстых бревен, остановилась невзрачная лошаденка. Сухонький старичок неловко сполз с седла и, сильно припадая на одну ногу, проковылял к окну. Он постучал по доске, которой изнутри было закрыто окно, и к щелке тотчас же прильнул недоверчивый глаз.
- Открой, добрый человек, - тихо сказал поздний гость. - Я совсем заплутался у вас в лесу.
Полоска красного света брызнула в щель, погасла, вспыхнула снова: хозяин сторожки вздул огонь.
- Кого еще там принесло?
Старичок уткнулся бородкой в окно и громко закричал:
- Башмачник я, в Ноттингем еду за кожей, на ярмарку! Пусти переночевать, хозяин!
Загремел засов.
Тяжелая дверь отворилась, и в лунном свете блеснуло лезвие ирландского ножа. Черный Билль, лесничий королевских лесов, встретил позднего гостя на пороге.
- Ты один? - спросил лесничий, вглядываясь в тень за спиной старика.
- Как Адам, когда еще не было Евы, - повеселевшим голосом ответил старичок. - Впрочем, есть при мне кости святого Гуга.
Он вошел в сторожку, ведя за собой лошадь. Поставив лошадь в тот угол, где гремел о кормушку цепью жеребец лесничего, старичок скинул с плеча небольшую кожаную сумку.
Черный Билль, угрюмо насупившись, разглядывал гостя.
- А что у тебя в сумке, башмачник?
Старичок развязал котомку и поднес к носу лесничего десяток ножей, шильев и сверл. Лукаво ухмыляясь в седую бороденку, он заговорил быстро-быстро, так что Черный Билль не мог вставить ни словечка.
- Великое дело - мощи святого Гуга! Святой Гуг ведь тоже был бродячий башмачник, вроде меня. А когда накинули ему на шею петлю за то, что он полюбил прекрасную Финифред, он воскликнул в великом горе: 'Слушайте, все башмачники, какие есть на божьей земле! Мне нечего вам завещать. Жизнь у меня отнимает палач, мясо мое склюют жадные птицы. Я оставлю вам свои кости, пусть они принесут вам счастье'. Нацеди мне кружку эля, хозяин, дай промочить горло с дороги... Хорош, хорош у тебя эль, лесник! Вот шли мимо виселицы веселые башмачники, слышат - стучат на ветру белые кости святого Гуга. 'Глядите, - говорит один, - вот кости, что завещал нам святой!' - 'А на что живому нужны мертвые кости?' - спрашивает другой. 'Как на что? В этих костях такая же сила, как в мозгу бобра или в языке лягушки. Потому что, если ты высушишь мозг бобра, растолчешь в порошок и добавишь сычуга, который хозяйки кладут в сыр, и этой мазью натрешь порог, ни один вор не войдет в твой дом. А язык лягушки имеет такую силу, что если положишь его на грудь спящего, то спящий ответит тебе на всякий вопрос и расскажет, что будет завтра и через десять лет. А если лист чернобыльника положишь в башмак - хоть сорок миль пройди, не устанешь. А если кости святого Гуга башмачник положит в сумку...'
- Да постой, не тараторь, старик! - перебил гостя Черный Билль. - Никто не поверит тебе, что ты башмачник. Зачем башмачнику сверла? Уж больно знакома мне твоя борода. Не хромой ли ты стрельник из Трента? Как, и колчан у тебя при седле?
- А хоть бы так, - не моргнув глазом, ответил старик. - Если мощи святого Гуга помогают башмачнику, почему бы им не сослужить службу доброму стрельнику?
- Какой же ветер занес тебя сюда, старик?
- Уж ты-то знаешь какой, - подмигнул гость. - Тот самый ветер, который тридцать лет не дает мне покою и таскает, как палый лист, по всему северному краю. Слыхать, шериф в Ноттингеме объявил состязание лучников в день святого Петра? Значит, смекаю я, кому-нибудь да понадобятся меткие стрелы.
- А давно, однако, не видно тебя в наших лесах, - заметил лесничий, подливая старику темного эля.
- Да мало ли в Англии городов и сел! Рук-то у меня, на беду, только две. Трудно стало мне таскать по дорогам свои старые кости, а хороший стрелок всегда отыщет хромого из Трента. Только третьего дня приходили ко мне в Донкастер здешние молодцы. Говорят, красного зверя в Шервуде много, да шерифовы заставы караулят у каждого пня.
Черный Билль нахмурился.
- Смотри, старик, не сносить тебе головы! Я давно примечаю, у разбойников стрелы твоей работы.
- Ремесло наше такое. Разве ткач виноват, если веселые молодцы ходят в сукнах его работы? Были бы стрелы чисто сделаны, а чья рука их спустит с тетивы и в какую мишень, это дело не наше. Погляди, видал ты такие стрелы?
Стрельник прохромал к своей лошади, отвязал от седла объемистый кожаный колчан и положил его на стол перед лесничим.
- Вот на этих широких боевых - настоящие фландрские наконечники. Вот 'игла' - по мелкой дичи. Вот винтовая - для сильного ветра, - приговаривал мастер, бережно вытаскивая из колчана свои изделия. - Перья на ней заправлены наискось одно к другому, чтобы она вертелась на лету. Эта красная, с павлиньим пером, - для ветра с правой руки, а эта - для ветра с левой. Короткая - для дальнобойного лука, а эти, в ярд, - для шестифутового...
Черный Билль, вскидывая стрелы к глазу, проверял их прямоту. Вдруг он заметил, что стрельник, вытащив наполовину одну стрелу, поспешно упрятал ее обратно в колчан.
- Стой, стой! - воскликнул лесничий. - Покажи-ка мне ту, кленовую.
- Вот эту?
- Да нет же, ту, что ты спрятал, старик.
- То плохая стрела. Возьми лучше эту. Смотри, у нее ложбинка на пятке для воска, чтобы не соскальзывала с тетивы.
Но Черный Билль протянул уже руку и выдернул из колчана кленовую стрелу.
- Так эта, по-твоему, плохая, стрельник? Хитришь ты, как я посмотрю. Мне сдается, что лучшей нет у тебя в колчане.
Лесничий взял свой шестифутовый лук и приложил к тетиве блестящую полированную стрелу.
- Как раз и по луку! Клянусь распятием, с такой стрелой не страшен мне спор в Ноттингеме! Продай мне ее, старик!
Стрельник покачал головой.
- Эта стрела тебе не годится, парень. Видишь, она со свистом.
- Что это значит - со свистом?
- А вот в наконечнике у нее прорезана щелка. Ветер в нее сходит, она и свистит на лету.
- Для чего же ты сделал стрелу со свистом?
Мастер замялся.
- Так уж... так уж мне было приказано, - пробормотал он,
- Ты скажи прямо, старик, для кого ты припас такую стрелу?
- Для одного молодца, который тоже будет в Ноттингеме на святого Петра.
Черный Билль, наморщив брови, так пристально посмотрел на хромого, словно хотел пронизать его взглядом.
- Что же, ты думаешь обмануть меня, старик? Или снова запоешь мне про мощи святого Гуга? Не видать Робин Гуду этой стрелы, потому что ты подаришь ее мне, лесничему королевских лесов!
- А если нет? - тихо спросил хромой стрельник из Трента.
- Если нет, - вспылил лесничий, - я отберу ее силой, а тебя научу, как таскаться по разбойничьим берлогам!
- Что ж, возьми, Черный Билль. Только смотри, никому ни слова, не то, пожалуй, кто-нибудь всадит мне в грудь стрелу моей же работы.
