- Вот стрелок! Не стрелок, а стрела: и тонок и легок!
- Что это он колдует? Гляди: перышко кинул в воздух!
- Это он ловит ветер.
Внимательно проследив полет пушинки, лучник прицелился и спустил тетиву. Прут задрожал, по стрела, задев его, пролетела мимо. Со второго выстрела он расщепил ивовый прут, третья стрела пролетела мимо.
- Ну, рыжая куртка, покажи, как любит тебя твой святой!
Рослый парень вразвалку подошел к черте, отер правую руку о свою рыжую куртку, широко расставил ноги и выстрелил. Вырванный сильным ударом прут упал на траву.
Черный Билль исподлобья посмотрел на стрелка: его раздосадовала удача Маленького Джона.
Второй прут разлетелся в щепки.
- Ай рыжий, ай рыжий! - кричали в толпе. - Да он мухе в глаз попадет, если крепко прицелится!
Но на третий раз Маленький Джон промахнулся. Синяя куртка сменила его у черты.
Билль Белоручка, промазав два раза подряд, виновато посмотрел на парня в малиновой куртке. Тот укоризненно покачал головой.
Первый из воинов шерифовой стражи выпустил три стрелы, но все пролетели мимо трудной мишени.
Теперь пришел черед Черного Билля. По своему обыкновению, он сощурился так, что стрелки покатились со смеху.
Протяжный, резкий свист пронесся над полем.
Прицел был взят слишком низкий - стрела впилась в землю у самого прута.
- Да ты жмурься получше! - кричали ему со всех сторон. - Не робей, борода! Это черт толкнул тебя в локоть!
Шериф привстал с места, услышав свист стрелы.
- Где твоя хваленая меткость, стрелок?! - спросил он насмешливо, и лесничий ответил ему удивленным взглядом. - Покажи, покажи, как вы бьете королевских оленей!
Сменив тетиву на луке, Черный Билль выстрелил снова. В неподвижной тишине опять раздался резкий, свистящий звук. Второй прут был расщеплен надвое, а за ним и третий.
- Что за стрелы такие у молодца? Свищут, как змеи. А прицел у него хорош! Если б он пристрелялся...
Какая-то суматоха поднялась вокруг чернобородого стрелка, когда он шагнул в толпу. Но все глаза направлены были на мишень, потому что второй воин из шерифовой стражи стоял уже у черты и целился.
Раз... Первый прут пошатнулся, оцарапанный стрелой.
Два... От второго отлетела верхушка.
Три... Третий прут раздвоился вилкой.
Толпа пошатнулась, четыре сотни луков поднялись в воздух, приветствуя искусного стрелка. Шериф снова встал и в его руке заблестела золотом и серебром стрела, предназначенная победителю в состязании. Он помедлил одно мгновение, глядя, как его стражники тащат в сторону от стрельбища упирающегося чернобородого стрелка.
В это время к черте вышел парень в малиновой куртке.
- Таких удальцов я люблю, - весело сказал парень, тяжелой рукой хлопнув воина по спине. - Только спор наш еще не кончен. Эй, там, не зевайте! Поставьте новые прутья!
Три стрелы, сверкая павлиньими перьями, одна за другой слетели с его тетивы, три расщепленных прута запрыгали в дальнем конце поля.
- А теперь, молодец, мы с тобой потягаемся снова, - шепнул Робин шерифову стрелку. - Только, чур, уговор: если ты меня обстреляешь, я пойду под твое начало, а если я тебя - гулять тебе со мной вместе по веселым лесам!
Шериф опустил серебряную стрелу, ожидая, пока смолкнет оглушительный рев толпы.
- Что ж, - сказал он, когда возгласы стихли, - я не знаю, кому присудить награду. Как сказать, кто из вас метче, если оба стреляли без промаха? Выбирайте, как стрелять вам теперь.
- Пусть Генрих скажет! - закричали в толпе. - Пусть Генрих скажет!
Десятки рук подтолкнули слепого вперед.
- Пусть померяются, кто лучше бьет навскидку! - сказал старик.
И тотчас же народ подхватил его слова:
- Навскидку! Навскидку! Бейте навскидку!
Воин кивнул головой.
Он снова вышел к черте и повернулся спиной к полю, держа наготове натянутый лук. Теперь ему не было видно, на каком расстоянии и в каком направлении воткнут будет в землю прут. По слову шерифа он должен был повернуться и, прежде чем шериф досчитает до трех, спустить стрелу.
- Готово! - сказал шериф. - Раз... два... три!
Воин выстрелил, но промахнулся. Шериф поморщился, потому что желал удачи стрелку своей стражи, а никак не безвестному крестьянину в малиновой куртке.
Когда последний повернулся спиной к стрельбищу и прут был воткнут в землю на новом месте, шериф снова воскликнул:
- Готово! - и отсчитал до трех.
На этот раз он считал гораздо быстрее, чем прежде, но стрелок в малиновой куртке вовремя успел спустить стрелу.
Вычертив в воздухе широкую дугу, стрела начисто снесла верхушку белого прута.
- Получай же награду! - сказал шериф, протягивая лучнику в малиновой куртке стрелу с наконечником и перьями красного золота. - Поистине ты заслуживаешь имени лучшего стрелка во всем северном крае по сю сторону Трента!
Неизвестный в малиновой куртке поклонился шерифу и веселой толпе, опуская стрелу в свой колчан.
Синие, рыжие, желтые куртки окружили его.
Кто-то тронул стрелка за рукав. Это был хромой стрельник из Трента.
- Нам нужно спешить, друзья, - сказал он, - они скоро раскусят, что обманула их стрела, которая свистит на лету.
16. О ТОМ, КАК РОБИН СПАС ТРЕХ СЫНОВЕЙ ВДОВЫ
'Кафтан, кафтан, - сказал шериф,
И денег заплачу.
Тринадцать пенсов и кафтан
Вот плата палачу'.
- Что же случилось с твоими сыновьями, добрая женщина? - спросил Робин.
- Сэр Стефен дознался, что это они, - отвечала старуха. - Он дознался, что они зажгли костер, на котором сгорели все свитки и грамоты вотчинного суда. Они хорошие мальчики, мои сыновья. Как три молодых дубочка! А сэр Стефен схватил их и угнал в Ноттингем, и шериф их повесит теперь. Говорят люди, что ты никогда не оставлял виллана в беде. Помоги мне, спаси моих мальчиков, стрелок!
- Хорошо, - сказал Робин. - Ступай домой и не плачь. Я спасу твоих сыновей.
Он поднял старуху на ноги и обернулся к стрелкам.
- Принеси мой лук, Давид Донкастерский. Ну, молодцы, кто хочет со мной в Ноттингем?
Но стрелок, которого звали Давидом Донкастерским, не тронулся с места.
- Тебе нельзя в Ноттингем, Робин! - воскликнул он. - На Ватлингской дороге вчера стоял герольд и кричал, что шериф объявил за твою голову награду.
- И дорого стоит моя голова?
- Двадцать марок обещает шериф всякому, кто доставит тебя в Ноттингем живым или мертвым.
- Неправду ты говоришь, Давид, - повел бровями Робин. - Я был на Ватлинге и сам. Я слыхал, что кричал глашатай. Двадцать марок шериф обещал за мертвого Робин Гуда, десять марок всего - за живого! Ты говоришь, как трус, Давид!
Веселый стрелок взял свой лук и колчан, в котором среди других стрел блестела серебряная стрела,
