- Вероятнее всего, неведомое сочло нужным задержать 'Вестник' в сфере своего влияния. Вполне возможно, Зонин сейчас пытается вступить с ним в контакт...
- Задержать! - фыркнул Ершов. - Каким же это образом, хотел бы я знать!
- Я тоже, - ответил зав.
- Только не обижайся, Андрей Владленович, - неожиданно обратился Ершов к Андрею, вновь опускаясь в кресло. - А может все-таки к врачу?
- Громов прошел десятки комиссий перед полетом, - ответил за Андрея зав. - Послушай, Виктор Иваныч! Когда Зонин даст сигнал, надо послать ему запрос, чтобы он мог ответить покороче: 'да' или 'нет'. Ну, например, - зав подумал. - Случилось ли что-нибудь необычное, кроме работы приборов? Мы предупредили его о возможной выходе из строя приборов, - пояснил он Ершову.
- Та-ак, - зловеще протянул Ершов. - Уломал неприступного Мельницкого? Он у меня получит! Я только вот чего не понимаю: на кой черт этому неведомому вступать в контакт, как вы оба выражаетесь, если, по вашему рассказу, оно и так все о нас знает?
- Это же только предположение, - ответил Андрей, а зав, помолчав, сказал:
- Что если только с помощью человека оно может познать самое себя?
Ершов крякнул.
- А ты не пробовал познавать себя через кошку?
- Послушай, Виктор Иваныч! - не реагируя на последнюю реплику Ершова, продолжал зав. - Ты не ответил. Почему бы нам не сделать так, как я предлагаю? Что мы от этого теряем?
Ершов опять засопел.
- Нет, это черт-те что! Бред, понимаешь, какой-то! И я почему-то его
слушаю. Интересно, - он ехидно прищурился и буквально впился взглядом в
зава. - Меня вот учили, что прошлое изменить нельзя. Прошло оно, прошлое,
прошло! Нет его! - Он с силой стукнул по подлокотнику несчастного
кресла. - Знаешь, есть наука такая, называется философия. В школе, между прочим, учат.
- Любая наука не стоит на месте, а развивается. Правильно, Виктор
Иваныч? - воэразил зав. - Тоже, между прочим, в школе учат. Наверное, скоро придется пересмотреть наши представления о некоторых вещах.
- Ты мне демагогию не разводи! - грозно крикнул Ершов, но Андрей почувствовал, что он уже сдается.
Почувствовал это и зав.
- Мы ведь ничего не потеряем, если спросим Зонина, - сказал он и повторил: - Мы ничего не потеряем.
- Не потеряем, не потеряем, - заворчал Ершов. - А за дополнительную энергию кто заплатит? Ты заплатишь? Он заплатит? А-а, то-то и оно, ни хрена вы не заплатите! Космоцентр будет платить, а кому по шее в случае чего? Ершову, понимаешь!
- Только не надо прибедняться, - быстро проговорил зав и улыбнулся. Шея-то у тебя ого-го! Выдержит. Не забывай, я тоже в курсе, знаю, сколько отпущено на программу. Вполне хватит, не обеднеет твой Мельницкий.
- И все то ты знаешь, Николай! - Ершов сделал вид, что рассвирепел, но было ясно, что он уже почти согласился с предложением зава. - Все знать опасно! Голова расколоться может.
- Итак, Виктор Иваныч, подождем контрольного сигнала и сразу пошлем запрос, - подытожил зав. - Ты только представь, что даст нам контакт! Да это даже невозможно представить!
- Раскукарекался, понимаешь! - Ершов опять обрел сердитый вид, и это напоминало последние отголоски уходящей грозы. - Что
ж твое... э-э... космическое божество так и будет перетасовывать прошлое? Сегодня, понимаешь, я начальник Космоцентра, а завтра поплакался ему какой-нибудь грешник и, глядишь, и не был я никогда начальником. Так, что ли? И Оганесяна у меня, окаэывается, нет, и тебя, и вот его, - он мотнул головой на Андрея. - Хорошенькое дельце, понимаешь! А попы-то, попы-то как запоют, когда узнают! Ох, обрадуются! Нашелся всемогущий, вот он, рядышком, на небесах, поклоняйтесь ему, славьте его, кайтесь и он вам поможет! Спаси меня, господи! Пожалуйста! Спасет!
- А теперь слушай, Виктор Иваныч. - Зав покашлял. - Во-первых, - он загнул палец. - Мы приблизительно знаем квадрат пространства, в котором проявляет себя неведомое, а Зонин сообщит нам его координаты еще точней. Я не говорю 'находится неведомое', потому что, вполне возможно, оно существует вне нашего пространственно-временного континуума. Так вот, коль ты так боишься за свое прошлое, можно не допускать в этот квадрат ни одного корабля с 'грешниками', тем более, что таких кораблей пока не так уж и много: один 'Вестник'. В дальнейшем вступать в контакт с неведомым будут люди, не испытывающие никакого желания изменить свое прошлое. Заметь, неведомое меняет не прошлое вообще, а прошлое отдельного человека. 'Вестник' все равно полетел, только без Громова.
- Ну, а 'во-вторых'? - пробурчал Ершов.
- А во-вторых, почему бы кое-кому действительно не подправить свое прошлое без ущерба для других, даже наоборот?
'Мертвые становятся живыми', - подумал Андрей.
-Откуда ты знаешь, что у него на уме? Вдруг твоему, понимаешь, божеству, вздумается менять прошлое, как ему захочется? Нам неизвестно, зачем вообще это делается, с какой целью?
- Что если это просто забава некой системы, стоящей по развитию неизмеримо выше человека, а никакая не попытка контакта? - предположил Андрей.
- А даже и забава! - горячо сказал зав. - Все равно просто отмахнуться от нашего 'божества' мы ведь не можем, и ты, Виктор Иваныч, отлично это понимаешь.
Ершов собрался было ответить, но в это время по кабинету раскатился гудок видеофона, вмонтированного в стену над дверью. Ершов пошарил рукой под столом и экран засветился.
Первое,что бросилось в глаза Андрею, была густая черная борода, заполнившая добрую половину экрана, и только потом он увидел все лицо: смуглый овал с мясистым носом и густыми бровями, похожими на двух гусениц. Мохнатые гусеницы шевельнулись, борода взъерошилась и из ее глубин раздался неожиданно пронэительный торжествующий голос:
- Виктор Иваныч, Зонин вышел на связь! Вместо контрольного - целое послание.
Зав удовлетворенно затеребил ракету и посмотрел на насторожившегося
Ершова. Андрей издал какой-то сдавленный звук и тоже посмотрел на
Ершова. Ершов медленно поднялся, застыл и стал просто неотличим от монумента.
- Что он сообщил, Леван? - зычный голос начальника Космоцентра внезапно стал хрипловатым, как у зава.
- Да что-то не совсем понятное, Виктор Иваныч. Ребус! - Бородатый Леван наклонил голову и начал читать. - Предупреждение насчет приборов подтвердилось. Был задержан в указанном квадрате. Стал свидетелем невероятных явлений. Испытал воздействие многих неизвестных факторов.
Пятая фиксирующая колонна стала исправной. Продолжаю полет с расчетной скоростью по расчетному маршруту. В дальнейшем контрольные по графику. Подробности при возвращении. - Бородатый Леван посмотрел на Ершова. Непонятно, Виктор Иваныч. Кем он там задержан?
- Ну, вот, необходимость в передаче отпала, - тихо сказал зав.
Монумент ожил, забарабанил пальцами по столу.
- Спасибо Леван. Ждите, я сейчас зайду.
Черная борода еще немного помаячила на экране, а потом исчезла.
- Прямо не передача, а поэма какая-то! - вдруг загрохотал Ершов. Стал свидетелем, понимаешь, невероятных явлений! Испытал воздействие многих неизвестных факторов! Стихи! Квинт Гораций Флакк! Публий, понимаешь,
Овидий Назон! Невероятных явлений! Каких явлений? Каких факторов?
- Виктор Иваныч, затраты энергии на блиц-связь... - начал зав, но Ершов перебил его:
- Знаю, что затраты энергии! Знаю! - Он зашагал па кабинету. - Но чему его учили-то, понимаешь? Тут событие, можно сказать, беспрецедентное, а он: 'Невероятные явления'! Что толку то от его... э-э... беллетристики?
