этажом вся стена в надписях: «Пять лет прошло — немалый срок, вставай за хэви-метал рок», Accept, HMR, AC/DC.
— Что это за металлисты такие? — спрашиваю я.
— Не знаю. А тебе что, металл нравится?
— Нет.
— И мне нет. Ненавижу весь рок, особенно тяжелый.
Клок звонит в обитую дерматином дверь на третьем этаже. Открывает тетка с седыми растрепанными волосами, в синем грязном халате, из-под которого торчит ночная рубашка.
— Одну чернила, — Клок дает ей деньги. Тетка уходит и приносит бутылку «Агдама». Я сую ее в сумку, между учебниками и тетрадями.
— А где она берет чернило? — спрашиваю я на улице.
— В винно-водочном. Она там всех знает, раньше работала, пока не поперли за пьянку. Дает им рублей двадцать или пятьдесят в месяц.
— А проверки там разные?
— Хули проверки? Дадут проверяющему бутылку шампанского и коньяка какого-нибудь — и все заебись.
Мы курим на крыльце школы, прямо под окнами директорского кабинета. Выскакивает Гнус — директор. Все успеваем затушить сигареты, кроме Вэка. Он особо и не торопится.
— А ну-ка пошли со мной, — говорит ему Гнус.
Вэк нагло улыбается, делает затяжку и бросает бычок под ноги.
— А ну-ка подбери.
Вэк медленно, как старый дед, нагибается и берет бычок двумя пальцами.
— Теперь положи в урну — и со мной.
Вэк возвращается минут через пятнадцать. Мы все это время ждем за углом.
— Ну что?
— Ничего. Гнус совсем оборзел. Надо ему ебальник разрисовать.
— Что, пиздил тебя? — спрашивает Бык.
— Да.
— По морде?
— По морде и в живот. Потом вытащил ключи и начал сюда совать, типа мучить, — он показывает пальцами под подбородком.
— Ему самому так делали, наверное, — говорю я. — Он же в интернате учился.
— Откуда ты знаешь?
— Так, кто-то говорил.
Я не хочу говорить, что про это мне рассказала мама.
— Ну что, отпиздим Гнуса? — Вэк смотрит на всех так, как будто все соссали и только один он смелый.
— А если ментам сдаст? — спрашивает Бык.
— А как он узнает — кто? Мы вечером, когда темно. И переоденемся, чтобы не узнал. Накинем мешок на голову, насуем и съебемся.
Вечером Гнус — в шубе из искусственного меха, черной кроличьей шапке и с обшарпанным дипломатом — идет от школы к остановке. Мы втроем — я, Вэк и Бык — выскакиваем из-за деревьев и сбиваем Гнуса с ног. Дипломат отлетает метров на пять. У всех у нас шапки натянуты до подбородка, чтобы не было видно лиц. Я надеваю Гнусу на голову мешок, и мы втроем начинаем пинать его ногами, стараясь попасть по морде, по яйцам или в живот.
— А-а-а! Помогите! Милиция! — орет Гнус.
Народу вокруг нету, но все равно надо уходить. Я дергаю Быка за рукав — мы договорились не разговаривать, чтобы Гнус не узнал по голосам. Бык толкает Вэка, и мы отваливаем.
На следующий день я и Вэк курим на заднем крыльце и издалека видим, как Гнус идет от остановки. В черных очках. Вэк улыбается:
— Значит, наставили Гнусу фиников, раз очки надел, да?
— А если узнает?
— Не ссы, не узнает. Ладно, все это херня. Вот сегодня дискотека в клубе. Будет большой сбор. Я пойду, а ты?
— Не знаю.
— Поехали, надо начинать за район лазить. А то познакомишься с бабой, и что ты ей скажешь? Что ты на своем районе нулевой? Что за район не ходишь? Что в основе друзей нет?
— Ладно.
