обитания, сами понимаете. Крупный город, почти столица, влияние буржуазной культуры… Опять же, капиталистическая страна под боком. Вот вы бы как-нибудь объяснили ему, что ли? Только по-хорошему, ребята, ну, вы меня понимаете. Никакого рукоприкладства, по-дружески. Скажите ему, что хотите с ним дружить. Предложите что-нибудь сделать вместе. В кино там сходить, ну, я не знаю… — Вэк ухмыляется, но Сухая не замечает. — Коллектив на самом деле — великая сила. А теперь — на урок.
На следующей перемене идем за Неформалом в туалет. Мне не особо хочется его трогать. Он мне даже чем-то нравится, но все-таки он не свой пацан и ставит себя здесь слишком высоко. Он стоит у окна с сигаретой и прикуривает импортной прозрачной зажигалкой.
— Дай сигарету, — говорит Бык. Неформал сует ему пачку, и Бык выгребает штук пять сигарет, дает по одной мне и Вэку, одну берет себе, а остальные кладет в карман. Все закуривают. Неформал забирает пачку, отворачивается и смотрит в окно.
— Ты, это самое, не отворачивайся, когда с тобой разговаривают, — начинает Вэк. — Мы вчера поговорили с тобой, думали, ты пацан нормальный, все поймешь. А ты не понял. Так что придется по- другому разговаривать.
— Ну, вы что, чуваки? Я думал, это вы так… В шутку.
— Мы тебе не чуваки.
Вэк дает Неформалу прямой в живот. Сигарета у него выпадает, он кашляет. Мы с Быком хватаем его за руки, а Вэк замахивается еще раз.
— Чуваки, не надо, вы что? — говорит Неформал.
Дверь открывается, и заходит Гнус.
— Что здесь происходит? Курите?
Он подскакивает к Быку, замахивается, но отводит руку.
— А это еще что за чудо? Что за прическа? Что бы завтра же постригся. Я лично проконтролирую. В восемь утра, перед уроками — ко мне в кабинет.
И чтоб не курили мне в туалетах. А тебе, Вакунов, уже было последнее предупреждение — чуть не на коленях умолял не переводить в спецшколу…
Звенит звонок.
— Все, быстро на урок, — говорит Гнус.
Я, Вэк и Клок едем в троллейбусе в центр — просто так, погулять, «поснимать» баб. На всех нас «клеши» и одинаковые пуловеры с квадратными вырезами. Клеши мы сшили в нашем ателье на Рабочем — ширина снизу — 26 сантиметров, а пуловеры недавно «давали» в промтоварном магазине, и наши мамаши, отстояв в очереди, купили их. Вэк держит в руках свой задроченный кассетник «Весна», из которого звучит «Модерн токинг», третий альбом.
Вылезаем из троллейбуса и идем по центральной улице, мимо ободранных пятиэтажек, почти таких же, как и у нас на районе. Улица, правда, немного почище, бордюры побелены, а в пустых витринах висят подкрашенные свежей красной краской плакаты к Первому мая.
— Смотри, ничего пилы, — Вэк показывает на двух баб впереди. Им лет по шестнадцать.
— Счас подойдем, зацепим, — ухмыляется Клок.
Мы ускоряем шаг и догоняем их.
— Здравствуйте, девушки, — бодро говорит Клок и улыбается.
Они смотрят на нас как-то презрительно. Обе в джинсах и новых югославских ветровках — такие недавно «давали» в ГУМе, и некоторым у нас на районе купили.
— А куда это вы идете? — продолжает Клок.
— А это что, допрос? — говорит одна.
— Катитесь в свой колхоз, — еще злее говорит вторая, и они ускоряют шаг, почти бегут.
— Э, что за базары такие, надо разобраться, — говорит Вэк.
— Ладно, ну их на хуй, — Клок смотрит им вслед. — Хотя пилы заебись.
— Хуйня, найдем еще, — говорю я.
Но мы так никого и не находим, шляемся по центру, пробуем подколоться еще к одним бабам, но они нас тоже посылают. Покупаем в центральном универсаме пива и садимся в парке на лавочку.
— Тут хуй ты кого снимешь. Все нормальные бабы уже с кем-то ебутся, — Вэк делает недовольную рожу.
— Ясный хуй, — говорит Клок. — Если бабу ни кто не ебет, значит, она никому не нужна. У каждой нормальной бабы есть пацан, и он ебет ее постоянно, а те, кто со всеми ебутся, — бляди и проститутки. От них только триппером заразиться можно. Гриб с Гуроном заразились триппером от одной блядины, потом ездили в кожвендиспансер, лечились.
— А как найти такую, чтоб и нормальная и ебалась? — спрашиваю я.
— Очень просто, — ухмыляется Клок. — Любая баба хочет ебаться. Даже если у нее пацан есть или говорит, что целка, все равно ее можно раскрутить. А если бабу раскрутить не можешь, значит, хуевый ты пацан. Нет таких баб, которые не дают, есть только пацаны, которые не умеют попросить. Понял?
В кабинете истории вывесили стенгазету «Молния 86». В ней — карикатуры на тех, кто плохо учится или поведение плохое. Карикатуры ни на кого не похожие, зато в подписях — и я, и Вэк, и Быра, и Клок, и Бык, и даже Кощей с Куней.
— Видели? — говорит Вэк. — Это все Егоров, только он умеет рисовать. Пошлите дадим ему пизды.
