- Попробуем.
Через полтора часа выяснилось: шесть дней тому назад они были в домике у Черного озера, собираясь уходить через перевал. Вот так. До метеостанции ходу всего три - четыре дня, еще добавим день, итого - пять, все равно не получается.
- Нужно готовить отряд к выходу, если они завтра не придут на метеостанцию, будем искать их. Нужно просить у авиаторов вертолет.
На другой день ребята готовили снаряжение, а я пошел к авиаторам.
- Понимаешь, Костя, без разрешения свыше мы не можем дать вам машину, знаешь, сколько стоит час вертолетного времени?
- Знаю, Михалыч, но там, в горах, люди.
- Ладно, что-нибудь придумаем. Была б моя воля, я бы запретил этим бездельникам лазать в горы зимой. Это вам не Крым. Судить за такие дела надо.
- Ладно, Михалыч, о моральных аспектах туризма мы с тобой потом подискутируем, когда вернемся. Когда будет вертолет?
- Через два часа.
- Спасибо.
Плывет под нами белая тундра, петляют реки, а через двадцать минут начинаются горы, белые, с черными шапками обрывков. Вертолет поднялся выше. Ничего не было живого над нами: мертвый мир, только бежала по горам, не отставая от нас, тень вертолета.
- Иголку в стоге сена ищем, - прокричал мне пилот, - где тут разглядишь чего. Еще хорошо, что погода ясная, а то совсем бы вам худо было.
Я ничего не ответил .Как бы там ни было ,а эту иголку нам все равно надо найти.
- Скоро будет метеостанция. Видишь речку? Это Саньяха. Скоро посадка.
- Готовьтесь, ребята.
- На метеостанции нас ждали
- Когда выходите?
- Сразу.
- Выпейте чайку на дорогу и поедем.
- Спасибо.
В домике метеостанции было тепло и уютно. Тикали часы на стенке, тикали часы на передатчике. Время неумолимо шло. Принесли по-северному крепкий чай, молча выпили. Потом пилоты встали.
- Нам пора.
- Нам тоже. Спасибо, счастливо долететь.
- А вам удачи. Держите связь, но плохо, когда они заняты своим основным делом.
6.Костя Серов.
Подъем на гребень перевала занял у нас половину дня, а там в каменном туре мы нашли записку, оставленную группой Алексеева. Записка была написана четыре дня тому назад. Они были где-то недалеко, поэтому теперь нам особенно нужно было быть внимательными.
Где-то здесь, неподалеку произошло несчастье, какое -неизвестно. Люди столкнулись с чем-то, чего не смогли преодолеть. Возможно, нас ожидает то же, но нам нельзя рисковать собой: несчастье с нами - двойное несчастье.
Впереди лежал крутой спуск с перевала.
- На лыжах здесь не пройдем - снимайте их.
- Может не стоит? Спустимся осторожненько, жаль только время терять.
- А голову терять не жаль? Хочешь лавину подрезать? Сэкономим час-два, а потерять можем все. Пойдем в связках, по двое. Саша, мы пойдем первыми.
Тяжело было пахать этот склон, когда все спустились, полчаса сидели, приходя в себя, потом взвалили рюкзаки и пошли на лыжах дальше.
За спиной на фоне иссиня-черного неба, белела, врезанная в скалы чаша перевала. На склонах висели, казавшиеся снизу неподвижными, языки поднятого ветром снега: там опять начиналась пурга, а здесь, внизу пока было относительно тихо.
С обеих сторон над ущельем, нависли скалы, а еще и скалы были за спиной и впереди тоже. Где-то впереди был еще один перевал. А пока вперед вел довольно пологий спуск, усеянный камнями. Нужно было очень внимательно смотреть под ноги.
Мы катились в низ не более десяти минут и вдруг увидели палатку, она почти до конька была засыпана снегом, прижатая к скале, она была почти незаметна. Нам просто повезло, что мы ее увидели.
Что же там?
Все стояли неподвижно, не решаясь сделать эти несколько десятков шагов, потом оцепенение прошло и все бросились вперед.
- Ребята, как вы там, живы?
Послышались голоса, приглушенные снегом, завалившим палатку.
- Живы! Нас нашли! Это люди!
Быстро скинули рюкзаки, сняли лыжи. Саша вытащил из рюкзака лопатку и начал отбрасывать от входа снег, остальные ледорубами помогали ему.
Я сказал: ставим здесь свою палатку и вторую тоже. Сегодня никуда не пойдем, скоро стемнеет. Еще неизвестно, в каком они состоянии, смогут ли идти. Вызывай, Леня, метеостанцию.
Леня достал рацию и начал настраиваться. Наконец палатка была
освобождена от снега и сразу несколько человек начали расстегивать вход.
Небритые, с ввалившимися глазами они лежали в промерзлых
спальных мешках и смотрели на нас. Алексеев был без сознания. У женщины по щекам катились слезы, она улыбалась и всхлипывала:
- Я знала, что кто-нибудь придет. Я все время ждала и всем говорила. Витя, за нами пришли, - она повернулась к Алексееву,
- Витя!
- Он не отзывался, и она опять заплакала.
- Несчастье какое, что же с ним делать? Спасите его, ему совсем плохо!
- Как все произошло? Рассказывайте!
- Был туман, когда мы спускались с перевала, не хотелось застрять на хребте и мы решили спускаться. Чуть выше отсюда Витя налетел на камень, она всхлипнула, - сломал лыжу и, кажется нога тоже сломана. Я не знаю. Сразу за ним ехал Женя, он тоже тут упал и сильно ушибся. Остальные успели затормозить. Остановились здесь.
А потом пурга двое суток, порвалась палатка, нас стало засыпать. Ребята отдали теплые вещи пострадавшим, а позавчера мороз усилился и обморозились Боря и Саша. Мы отогревались примусом, больше суток не гасили его, а потом бензина осталось совсем мало... Мы бы не
выбрались отсюда сами...
Вот такие веселые были у них дела. Ко мне подошел Леня и тихо шепнул, что связи нет. Только этого нам не хватало.
- Попробуй еще. На всех каналах пробуй.
Мы осторожно перенесли ребят в нашу вторую палатку, зажгли бензиновую печь и стало тепло. Ребята начали приходить в себя: впервые за неделю им было тепло. Саша занялся Алексеевым и вторым Женей. Ну, Саша свое дело знает. Я пошел в нашу палатку на помощь Лене. Мы бились над рацией почти час. И ничего не добились, нам никто не отвечал: горы нас надежно заэкранировали.
- Придется пробиваться самим.
- Тяжело будет.
- Тяжело. Сделаем из лыж нарты, на них положим больных, остальных максимально разгрузим. Все лишнее оставим.
- А что у нас лишнее?
- Да, это тоже верно, лишнего мало. Придется крепко поработать.
Главное - выбраться из гор, а там нас услышат, тогда помогут.
Вход в палатку зашевелился и в проеме показалась Сашина голова.
