втолкнул девушку в комнату и, плотно закрыв дверь, привалился в изнеможении к стене.
- Послушай, госпожа моя, я не хочу жить под твоими проклятиями. Сними проклятья с моего рода, с моего замка, с мачехи моей и брата, уж не знаю, кого ты еще могла проклясть; сними - и я клятву дам, что сделаю для тебя все, что ты только пожелаешь...
- Теперь ты послушай!- воскликнула Карми.- Клянусь хлебом, солнцем над головой и святыми небесами, что я вовсе не желала смерти твоему отцу. моя вина в его смерти есть, я не отрицаю, но клянусь, что никто больше не умрет от того, что я разозлилась на твоего отца. И мне не нужно ничего от тебя, Горту, я не торгую ни жизнью, ни смертью, поверь мне!
- Я хочу верить тебе, госпожа,- сказал молодой Горту.- Отец всегда предупреждал меня, чтобы я был осторожен с тобой, а сам, видишь, не уберегся.
- Всегда предупреждал?- поразилась Карми.- О чем ты?
- Ты же хэйми, а хэйми нельзя сердить.
- Я - хэйми?- вскричала Карми.- Да что за чушь! Какая я хэйми?
- Ты опять начинаешь сердиться, госпожа,- заметил принц.
- Я не сержусь,- раздраженно ответила Карми.- Но что за выдумки дурацкие?
- Это не выдумки,- возразил принц.- Разве ты не знаешь, почему тебя почти десять лет назад отдали Руттулу?
- Да в чем, в чем я хэйми?
- Во всем! Я не верил раньше, но теперь вижу - мой отец был прав. Ты не похожа на благородную, но и на простолюдинку не похожа - откуда это в тебе, госпожа? Конечно, ты хэйми. И я прошу тебя, госпожа моя, уходи из Лорцо или присутствие твое навлечет на наш город неисчислимые бедствия. Я согласен отдать тебе все, что мы привезли из Сургары, только уходи, пожалуйста.
Карми попросила:
- Покажи мне, что вы привезли из Сургары.
Молодой Горту стремительно повел ее через комнаты.
Весть о смерти высокого принца уже разбежалась по всему замку, как круги по воде. Правда, никто пока еще не связывал кончину принца с присутствием в замке Карми, но, очень вероятно, скоро дворня вспомнит, что горту назвал Карми хэйми. Пока же поведение молодого принца вызывало удивленные взгляды - ему надлежало быть у тела отца, а не бегать по замку наперегонки с бродячей певичкой.
В покоях, куда принц привел Карми, она сразу узнала собственный сундучок с архивом. Принц быстро распахнул перед ней крышку и бросился к громоздкому шкафу, вываливая на широкий стол сургарские трофеи. Карми безразлично передирала все это.
- Я сейчас позову людей, это упакуют,- проговорил принц, наполовину обернувшись.
- Мне это не нужно,- равнодушно откликнулась Карми, вороша пергаменты.- Разве что... Дневник Руттула у тебя?
- Это он?- принц показал ей толстые тетради. Карми приняла одну из них в руки, быстро перелистала страницы, исписанные чужеземной скорописью.
- Храни его,- сказала Карми, поднимая глаза на юношу.- Мне он не нужен, но когда-нибудь его у тебя спросят. А мне его не сохранить...
Принц кивнул и бережно спрятал тетради в потайной ящик в стене, вынув оттуда шкатулку.
- Твои драгоценности,- сказал принц, открывая шкатулку.
- Да бог с ними,- махнула рукой Карми, но лежащие поверх всего бусы заставили ее остановиться.- Погоди! Вот это я возьму.
В ее руки скользнули знакомые ей янтарные бусы Руттула. 'Стажерский ключ' по-прежнему был прицеплен к одной из бусин.
- Я отдам тебе за него Оланти,- сказала Карми, нежно поглаживая это странное ожерелье.
- Не надо,- отозвался принц.- Зачем мне второй Оланти?
- Смотри,- усмехнулась Карми.- Я еще раз не предложу.
- Мне ничего от тебя не нужно,- твердо повторил принц.
- Если б я знала...- проговорила Карми, вертя в руках 'стажерский ключ'.- Если б я знала, что эта вещь у твоего отца, я бы обменяла ее на Оланти.
- То, что случилось, не изменишь,- ответил молодой принц.- А я не хочу от тебя ничего брать.
- Мне нужны только эти бусы и тетради Руттула,- сказала Карми.- Остальное я могу тебе подарить. Если хочешь, можно и дарственную запись составить.
Принц глянул на нее зверем:
- Вот что, госпожа моя, если ты взяла все, что тебе нужно, уходи и оставь меня в покое. А насмешек твоих я тепреть не намерен - будь даже ты трижды хэйми.
Карми пожала плечами:
- Извини, принц, если можешь... Да, я пойду, пожалуй. Прощай!
Она уверенно двинулась прочь. Ворота замка были еще открыты; стража, получив известие о смерти хозяина, обсуждала проишествие, забыв о своих обязанностях, несмотря на то, что начали сгущаться сумерки.
Карми беспрепятственно миновала ворота и вышла на мрачные улочки города Лорцо. Сумерки - не самое лучше время для прогулок одиноких девушек, и Карми несколько раз приходилось переходить на бег, чтобы избавиться от пьяных ухаживаний, а разок, уже недалеко от дома Горахо, ей пришлось показать, что она умеет драться.
Горахо, обеспокоенный неясными слухами, стоял у дверей своей лавки. Карми подошла и скромно, как подобает небогатой девушке, поздоровалась с ним, спросив об Ашаре.
- Ашар ушел, госпожа хокарэми,- ответил Горахо почтительно.
- А,- поняла Карми.- В моей сумке пошарили, похоже?
Горахо пропустил ее в дом.
- Говорят, в замке что-то произошло?- спросил он.
- Горту умер,- кивнула Карми, вытаскивая из-под скамьи свою сумку.
- Святые небеса!- воскликнул Горахо.- Отчего же он умер, моя госпожа?
Карми, достав из сумки Смироловы хокарэмские одежки, сказала равнодушно:
- От проклятия хэйми.
Она тут же начала переодеваться, и Горахо стыдливо отвел глаза.
- Собери лучше мне чего-нибудь поесть в дорогу,- сказала Карми, заметив его смущение.
Горахо метнулся за провизией и мигом принес каравай хлеба и солидный кусок вяленого мяса; в широкие листья раннего летнего транги был завернут липкий комок сухого варенья, а в лыковом туеске лежало полдюжины яиц.
- Ну-ну,- сказала Карми, вертя в руках драные хокарэмские сапоги.- Куда мне столько?- Она побросала сьестные припасы в сумку, оставив часть на скамье, бросила, решившись, сверху и сапоги, подумав, что лучше ходить в удобных башмаках бродячей певуньи.- И не продашь ли ты мне нож?
- Метательный, боевой или...- начал горахо.
- Или,- усмехнулась Карми.- Есть ножи на саутханский лад, знаешь такие?
- Конечно, госпожа.- Горахо тут же принес несколько ножей - довольно тяжелых и длинных. Среди них был один наиболее ценный, в кожаных ножнах, украшенных серебряными блестками, очень дорогой, но Горахо охотно бы пожертвовал им, лишь бы избавиться от опасной гостьи.
Как он и ожидал, нож привлек внимание Карми.
- У меня на него денег не хватит,- проговорила она, примеряясь к рукояти.- В долг поверишь?
- Да, конечно.
- Сколько за него хочешь?
- Шестнадцать эрау,- ответил Горахо, называя не ту цену,которую запрашивал с покупателей, а ту, за которую в конце-концов продал бы нож после упорного торга.
- Я заплачу не позднее чем через два месяца,- сказала Карми, прикидывая в уме лорцоский ростовщический процент. Получалось, что через два месяца ей придется заплатить почти двадцать пять эрау.
- Заплатишь, когда тебе будет угодно, госпожа,- поклонился Горахо, вовсе не надеющийся когда-то
