— Ну, можно дойти до ворот мира, перебраться в другой, потом в третий и так, постепенно, дойти до мира, в котором стоит дворец Ангро-майнью. После этого останется, только, явиться к нему, и все рассказать.
— Он нам не поверит, — категорически заявил Хантер.
Он отодвинул кружку и откинувшись на самую спинку кресла, закурил сигарету.
— А если поверит?
— Ну хорошо, давай прикинем что будет, если Ангро-майнью нам поверит. Он отправит кого-нибудь проверить наши слова? Так?
— Так.
— К этому времени черные маги доберутся до дэвов, и те станут их слугами. Ты понимаешь, что наше путешествие к Ангро-майнью займет много времени?
— Понимаю, — Христиан тоже сел поудобнее и пододвинул ноги поближе к камину. Лицо у него было серьезное и сосредоточенное.
— Так вот, к тому времени, когда мы и тот кого пошлет с нами Ангро-майнью вернемся в этот мир, он уже будет принадлежать черным магам. Естественно, они узнают о том, что мы вернулись, да еще и с проверяющим. Как ты думаешь, что они сделают?
— Попытаются нас уничтожить.
— Ничего подобного, — покачал головой Хантер. — Не тут-то было.
Они скроются, исчезнут, сделают так, что проверяющий их не заметит. Дэвы, которые к этому времени станут их слугами, а не слугами Ангро-майнью, не подтвердят ни единого нашего слова.
В результате, проверяющий уедет к Ангро-майнью в полной уверенности что в этом мире все в порядке. А нас...
— Вот тут-то нас и уничтожат.
— Правильно. Только, после того, как проверяющий уедет. Не раньше.
Христиан задумчиво осмотрел каминную полку, и взял со столика, который стоял между ними высокий бокал с лимонадом.
— И мы не сможем представить никаких доказательств?
— А какие тут могут быть доказательства? — пожал плечами Хантер.
— Никаких. Единственными доказательствоми, которое мы могли бы представить, являются нити судьбы. Но мне кажется, никто, кроме черных магов и нас, охотников, не может их видеть. Вряд ли в других мирах найдется хоть кто-то, способный на такое. Увы!
Он развел руками.
— Да-а-а... ужас какой-то, — пробормотал Христиан, отпил лимонада и поставил бокал обратно на столик.
По его лицу плясали отсветы горевшего в камине пламени. Где-то далеко, на окраине города, слышалось заунывное пение друидов.
Охотник докурил сигарету и выкинул окурок в камин.
— Спать тебе пора, — наконец сказал он. — Иди уж. Я постелил тебе в библиотеке, на диване.
— А ты?
— А я еще посижу, подумаю.
— Ну, тогда и я посижу.
Они посидели.
Минут через десять Христиан спросил:
— А я тоже смогу научиться видеть эти нити?
— Угу. Я же тебе уже сказал, что сможешь.
— Это хорошо. Это просто здорово.
У него на лице появилось мечтательное выражение.
Хантер погрозил ему пальцем.
— Только, учти, это вещь серьезная. Если надумаешь с кем-нибудь шутки шутить, оборву уши.
— Можно подумать, — недоверчиво хмыкнул мальчик.
— Честное слово.
— Не-а... Зачем тебе ученик без ушей?
— Лучше ученик без ушей, чем балбес, который, вместо того, чтобы заниматься серьезным делом, вытворяет что попало. Понимаешь, нити судьбы это серьезная вещь. Если относиться к ним безответственно — могут случиться ужасные вещи.
— Например?
— Например, ты можешь постепенно превратиться в черного мага.
— Будто бы?
— А как ты думаешь, каким образом люди становятся черными магами?
Просто, на определенном этапе, обнаружив что могут управлять нитями судьбы различных людей, они начинают потихоньку извлекать из этого выгоду. Дальше — больше. В результате, их не интересует уже ничего, кроме выгоды. Еще немного — и черный маг готов. Ради выгоды он готов на все. Выгода — это ведь не только деньги. Это власть.
— Зачем мне власть? — удивился Христиан. — Что я с ней буду делать?
Охотник не ответил.
Он смотрел в огонь и думал, что отныне его жизнь изменилась.
Отныне он уже не один. Это хорошо и одновременно плохо. Обычно, так в жизни и бывает. Нет совсем плохих вещей и нет совсем хороших. Любая вещь, любое событие — одновременно хорошие и плохие.
Теперь, у него есть кто-то, кому он может передать свое мастерство, есть кто-то, кого он сможет научить тем принципам, которыми руководствуется в жизни сам. И в то же время, появился кто-то, за кого он отвечает, о ком надо заботится, кого нужно оберегать.
— Скажи, — спросил Христиан. — А этот, Ангро-майнью, он же тоже волшебник. Неужели он не может видеть нити судьбы?
— Правильно, волшебник. Только, волшебник и маг, это совершенно разные вещи. Волшебство — это нечто другое. У волшебства совсем иные принципы. Волшебники не могут видеть нитей судьбы, но в то же время, могут нечто такое, что недоступно ни нам, охотникам, ни магам. Понимаешь, мы абсолютно разные. Понял?
— Понял. А вдруг, у меня есть способности и к волшебству?
— Вряд ли... Хотя, кто знает. Но только, если даже у тебя и есть способности к волшебству, определить их наличие я не могу.
— А было бы здорово, — проговорил Христиан. — Если бы когда-нибудь появился кто-то, способный эти возможности совмещать. Думаю, он бы мог запросто навешать черным магам.
— Возможно. Но пока такого человека еще не было.
— Жаль.
Христиан зевнул.
— Ладно, иди спать. Утро вечера мудренее, — сказал ему Хантер. — Завтра, начнется твоя учеба.
— Уже завтра?
— Конечно. Зачем зря терять время? Мне кажется, его у нас осталось не так уж и много.
— Я все же посижу...
— Вот что, — в голосе охотника появились грозные нотки. — Ты мой ученик?
— Да.
— Стало быть, ты должен подчиняться своему учителю. Я тебе приказываю — отправляйся спать. И немедленно.
— Хорошо, — покорно сказал Христиан.
Мальчик слез с кресла и отправился в библиотеку. Хантер слышал как он там некоторое время возился, устраиваясь поудобнее, и наконец затих.
Охотник закурил новую сигарету и подумал, что завтра, и в самом деле, надо бы приступить к учебе.
