— Не знаю. Дети у них какие-то странные. Сегодня, когда я ходил в лавку за продуктами, двое из них ко мне привязались. Сначала расспрашивали кто я такой. Когда я им сказал что твой племянник, они стали меня обзывать чертовым отродьем.
— Ну, и ты?..
— Да я ничего, — безмятежно ответил Христиан. — Одному, похоже, поставил под глаз синяк, а второму расквасил нос. Делов-то...
— А ты, оказывается драчун. — Хантер положил вилку на стол и бросил на него внимательный взгляд.
— Чему только не научишься на дороге, — ответил мальчик и криво усмехнулся.
— Понятно.
Хантер сцепил пальцы и некоторое время их рассматривал, потом поднял на Христиана глаза.
— Вот что, я тебе скажу. Выслушай меня внимательно. Конечно, то что ты сумел постоять за себя — просто здорово. Единственный способ выжить в подобном городе такому человеку как ты или я, это заставить себя бояться. Не так, чтобы тебя боялись осознанно, боялись очень сильно. Нет, люди должны чувствовать, что между тобой и ими есть определенный барьер, переходить за который не стоит.
— А если они все же этот барьер перейдут?
— Пусть переходят. Ты сам определишь до какого момента они могут это сделать. Настанет момент когда они перейдут его достаточно далеко и за это поплатятся. Ты понимаешь, что те способности, которыми обладаем ты и я, можно использовать как довольно эффективное оружие, с помощью которого можно поставить на место любого наглеца?
— Представляю.
— Только, учти, оружие это можно использовать лишь для обороны.
Ни в коем случае не для нападения. Иначе, постепенно, ты станешь черным магом. Те мальчишки, которые к тебе привязались сегодня...
— Они получили урок и больше никогда не полезут.
— Да, так было бы на дороге. Но здесь, они будут пытаться тебе отомстить. Для этого есть множество методов. Например, пожаловаться взрослым, потом, делать тебе гадости и тотчас же убегать. Еще, они могут натравить на тебя своих друзей, более здоровых и сильных. И множество других методов, более, менее подлых. Понимаешь?
Христиан почесал затылок.
— Но уступать-то им я не собираюсь.
— Никто тебя об этом и не просит. Я хочу, чтобы ты приучил их к мысли, что трогать тебя не стоит. Конечно, всякие гадкие слова они будут говорить, от этого их не отучишь. Но они должны понять, что каждый раз, посягнув на тебя физически, будут за это платить, причем, цену гораздо большую чем то удовольствие, которое они получат, задев тебя. Дошло?
— Дошло. Только, они ведь дразнятся и ругаются.
— Вот к этому ты должен привыкнуть. И научиться не обращать внимания на гадости, что тебе говорят. Пойми, человек, который говорит тебе гадости, испытывает наслаждение, от того, что на тебя они действуют. Стоит ему увидеть, что все эти слова выводят тебя из себя, как его цель достигнута. Он добился того, чего хотел. Не давай ему такой радости.
— Что, не обращать внимания на все эти слова? — насупился Христиан. — Нет, на дороге не такие законы.
— Дорога одно, жизнь в этом городке — другое. Для того чтобы стать охотником, тебе нужно пожить здесь некоторое время. Ты должен усвоить законы того места, в котором проживаешь. И еще, у каждого человека, есть одно слабое место, которое нельзя трогать пусть даже словами. Один, например, не выносит упоминание о своем носе, потому что он кажется ему самым уродливым на свете. Другой не может допустить чтобы его передразнивали, третьему не нравится когда упоминают о каком-то поступке одного из его родственников, может быть, и в самом деле нехорошем. Но у каждого человека такое место обязательно есть. Пакостники очень любят нащупывать такие места и методично, с наслаждением, давить на них. Это доставляет им особое удовольствие. Не позволяй им нащупать у тебя такое место. Держись до последнего. А если уж нащупали, то ты должен сделать что-то такое, чтобы они раз и навсегда поняли — затронув твое больное место, они обязательно поплатятся. И очень сильно.
— Знаю, — мрачно сказал мальчик, — С такими я тоже встречался.
— Ну вот, значит, этому учить мне тебя не надо, — промолвил Хантер.
Он встал, забрал тарелки и положил их в раковину.
— А теперь, насколько я понимаю, ты мой ученик?
— Да.
— Вымой-ка для начала посуду. И лишь потом сможешь заняться книгой.
— Тиран, — направляясь к мойке, проворчал Христиан.
— Это точно, — согласился Хантер и пошел в гостиную. — Не забудь сковородку.
Там он зажег камин, и усевшись в кресло, закурил сигарету.
Огонь разгорался. Сигаретный дым приятно горчил. Хантер прислушался. Неподалеку от дома раздавались удары мячом о траву.
Ага, значит ночь добилни началась.
Из кухни доносился шум льющейся воды, и позвякивание посуды.
Вскоре там наступила тишина. Немного погодя появился Христиан.
Под мышкой он держал книгу. Бухнувшись в кресло, он открыл ее и стал внимательно читать.
Хантер покосился на него, но не сказал ни слова.
Минут через пятнадцать, Христиан промолвил:
— Да, кстати, сегодня, когда ты вышел, я немного позанимался, а потом решил почитать. Так вот, когда я снял с полки книгу, мне показалось, что я краем глаза что-то увидел.
— Что именно? — встрепенулся Хантер.
— Не знаю. Что-то вроде нити. Она тянулась вдоль книжной полки.
— Тонкая, наподобие паутинки? — спросил Хантер.
— Что-то вроде того.
— Цвет?
— Что?
— Какого она была цвета?
— Не помню. Вроде бы василькового. Но я не уверен.
Хантер сходил в библиотеку и вернувшись, уселся в кресло. Вытащив из камина уголек, он прикурил новую сигарету и стал смотреть на огонь.
Через некоторое время Христиан не выдержал:
— Ну?
— Что ты имеешь в виду?
— Есть там такая нить?
Хантер неторопливо сделал новую затяжку и спросил:
— А полка, та, на которой стоят книги о путешествиях?
— Она самая.
— Понятно.
Хантер снова уставился в огонь.
Мальчик вскочил:
— Ну все, ты меня достал. Или ты мне сейчас что-нибудь скажешь, или я запущу в тебя каминными щипцами.
— В учителей каминными щипцами не кидают.
— В жестоких — запросто.
Хантер вздохнул и швырнув окурок в камин, проговорил:
— Ну, есть там нить.
— Васильковая?
— Да.
