– Дело в том, что место, куда вы нас привезли, мне не совсем понравилось.
Он наклонился к Мэри. Ее глаза были закрыты. Он положил руку ей на грудь – сердце билось. Ударом каблука он вышиб дверцу машины и осторожно высвободил безжизненно-податливое тело девушки. Фонарь осветил ее бледное лицо, она дышала, ее веки чуть-чуть трепетали, но она все еще была без сознания.
– Мэри... нам нужно уходить. Вы слышите меня, Мэри?
Он поднял ее на руки, перешел улицу, прошел со своей нощей около сотни метров и вдруг, не видя, ощутил ее взгляд.
– О, Саймон! – смущенно прошептала она и выскользнула из его рук.
У машины стали собираться люди.
– Мэри, бежим, быстро! – торопил он.
Они почти бежали, и Мэри едва успевала за ним.
– Саймон, я... я... – задыхалась она.
– Думайте о том, что вы очаровательны и очень хорошо танцуете, остальное не имеет значения.
– Саймон, может быть, мне просто отказаться от наследства? Когда мистер Фергус появится, я...
– Все мысли о делах отложим на завтра.
– Да, да, скорее бы домой. Вы отведете меня?
– Не думаю, моя милая, что вам следует туда возвращаться.
– Но... – начала Мэри.
Она не докончила фразы, потому что он увидел такси и остановил его, а еще потому, что она не сумела быстро отыскать слова. Он назвал адрес «Пасифик» и с улыбкой продолжал:
– Мэри, надеюсь, вы не решили, что я злой дух и нарочно подстроил это небольшое приключение. Поверьте, – нет. Это тем более важно, если вы хотите, чтобы я продолжал защищать вас. Я готов. А вы этого хотите?
Девушка посмотрела ему прямо в глаза, улыбнулась и протянула губы. Саймон легко поцеловал их.
– Спасибо за ответ, – растроганно сказал он. И, помолчав, спросил: – Надеюсь, вы понимаете, почему вам нельзя домой? Они ведь не отступятся и прежде всего отправятся к вам.
– Или к вам, – словно эхо отозвалась она.
– Потом и ко мне, – ответил он, – но мы-то будем вместе, Мэри. И запомните главное: Саймон Темплер непобедим, если встал на защиту такой девушки.
– Ну ты даешь, парень! – одобрительно пробормотал шофер.
В «Пасифик» Саймон снял для девушки комнату рядом со своей и сунул купюру в руку служащему.
– О том, что мисс Грин ночует здесь, не должен знать никто, понятно? – значительно произнес он.
– Вообще-то, мистер Темплер, я – человек сообразительный, – заверил тот.
Войдя в свою комнату, Саймон тут же вышел на балкон. С завидной ловкостью он перелез через перила, шагнул на соседний балкон и постучал в дверь. За стеклом появилось перепуганное лицо Мэри и сразу озарилось радостной улыбкой. Она открыла дверь и молча прижалась к груди Саймона.
Он погладил ее по голове и мягко отстранил. Потом подошел к двери и убедился, что она заперта, потом еще заблокировал ее стулом, а дверь, которая вела в его комнату, он оставил открытой.
– Зачем, Саймон? – удивилась она.
– При малейшей тревоге, – ответил он, – бегите ко мне.
– Но завтра утром я должна быть в магазине.
– Девочка моя, вы забываете, что речь идет о миллионах долларов... Не думайте о работе. Доброй ночи.
Мэри хотела еще что-то сказать, но Саймон перебил ее:
– Не выходите и никому не звоните по телефону... за исключением меня. И не отвечаете никому, кроме меня. Чтобы вы узнали, что это я, я скажу вам нечто, что знаем только мы с вами. Приятных сновидений, дитя.
– Я буду засыпать, думая о «Райской птице», – ответила она.
Спустя некоторое время, переодевшись, Саймон вышел из своей комнаты. Он осмотрел холл и никого не увидел. Тогда он сел в такси и назвал адрес. Через несколько кварталов он пересел в другую машину. Там была какая-то женщина, она широко раскрыла рот, чтобы закричать, но не успела. Резким движением он сорвал с нее ожерелье и, расхохотавшись, вернул ей. Затем Саймон открыл дверцу машины, быстро выскочил и на другом такси поехал в Окленд, к дому Мэри Грин. У бульвара Бенета, 1307, такси затормозило, и Саймон внимательно осмотрелся. Как он и предполагал, за домом наблюдали.
– Вот десять долларов, – сказал Саймон шоферу. – Если я не вернусь через двадцать минут, вы свободны.
Он направился к дому. Несколькими перебежками он преодолел расстояние, отделявшее его от наблюдателя. И внезапно Анджело Салетти, а это был он, почувствовал, как в бок ему уперся револьвер, и услышал ласковый веселый голос:
– Руки вверх, голубчик.
