– Д'Орт'д настроены погубить нас, – сказал Райкер.
– Нет, я не согласен с вами, командир, – возразил Шубункин. – Я ознакомился с исследованиями профессора и не нашел доказательств враждебности или воинственности чужестранцев.
– А не скрывают ли они такие наклонности? – с долей сарказма в голосе спросил Райкер.
– Возможно, но маловероятно. Мы не наблюдали таких моделей поведения в нашей Галактике.
Райкер промолчал, но сказанное не убедило его.
– Значит во всем виноват Болдуэн. – Пикар надеялся услышать опровержение, но его не последовало. Все указывало на то, что другого вывода нет.
– Но у нас нет сведений о том, занесена инфекция умышленно или нет, – счел нужным добавить Дейта.
– Я думаю, что это не самый важный вопрос сейчас, – заметил Райкер.
– Согласен, – сказал Дейта. – Я продолжаю. Мистер Ля Форж провел со мной много времени, пытаясь выяснить, почему я забыл профессора, подключившись к ложному главному компьютеру. Мы пришли к выводу, что это произошло не случайно, а вследствие того, что чужеродный вирус был внедрен с целью уничтожения любого упоминания имени профессора сначала в наших, а затем в компьютерах всей Федерации.
– Можете ли вы смыть бугимено-д'Орт'д – программу уже сейчас? – спросил Пикар.
– Нет, сэр, – Ля Форж был расстроен. – Не сейчас.
– Я верю, что вы приложите максимум усилий.
– Конечно, сэр.
– Командир Райкер, сообщите о наших проблемах в Звездный Флот и предупредите всех о большой осторожности при встрече с кораблями д'Орт'д.
– Боюсь, сэр, что этого не следует делать. Все, что выходит из нашего корабля, содержит вирус. Мы заразим Федерацию.
Все молчали, потрясенные услышанным.
– Спасибо, Дейта, – первым нарушил тишину Пикар. – Приказ отменяется. Продолжим разговор.
Шубункин попросил слова.
– Особые пробы, которые мы взяли при первой встрече с планетой серебряной слезы, указывают на то, что там фактически присутствуют две расы. Одна очень похожа на людей, другая.., очень необычна и непонятна. У меня есть своя версия, и я бы хотел, чтобы вы не отвергали ее сразу, несмотря на ее странность или фантастичность, а выслушали.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Мое предположение заключается в том, что гуманоиды, которых мы исследовали, не члены корабля, а его часть.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросила доктор.
– Я считаю, что они использовались в качестве своеобразного источника энергии, или 'толкачей', которые сообщали кораблю определенную скорость, – Шубункин излагал свою версию в некотором замешательстве, но продолжал:
– Профессор Болдуэн был прав, когда настаивал на том, что д'Орт'д думают о гуманоидах, как о своих инструментах, механизмах. Вот в чем причина.
Сказанное не могло понравиться присутствующим. Пикару претила сама мысль о том, что о человеке можно думать, как о гаечном ключе или жидком кристалле. По его мнению, это было даже хуже, чем думать о Дейте как о машине. Но убедительных аргументов, указывающих на ошибочность теории Шубункина, у него не было. Никто больше не произнес ни слова, и Пикар спросил:
– Доктор, неужели стимуляция утолщения Мартинезе может придать кораблю определенную скорость?
– Я так не думаю. Но нельзя сбрасывать со счетов и факты: потеря сознания, изменение скорости, повышение активности утолщения Мартинезе – все это соответствует теории Шубункина, но, с другой стороны... Можете ли вы, взглянув на ступню человека, сказать, в каком танцзале он только что был?
Все рассмеялись, за исключением Шубункина.
– Если принять, что теория лейтенанта верна, – продолжил Райкер, – тогда появляется объяснение сигнала с Тантамона-4. Может быть, его цель – стимулировать людей с высокоразвитыми телепатическими свойствами, чтобы превратить их в 'толкачей' и таким образом управлять кораблем.
– Хотел бы я знать, – сказал Ля Форж, – почему этот сигнал так высокоэффективен.
Все посмотрели на доктора Крашер. Она поежилась.
– У меня есть объяснение, почти такое же невероятное, как у Шубункина.
– Такой уж, видно, сегодня день, – заметил Ля Форж.
– Как мы знаем, д'Орт'д используют человекоподобных в своих целях. Возможно, анатомия последних не сильно отличается от нашей, тогда утолщение Мартинезе, толщина которого не больше толщины человеческого волоса, начинает играть роль спускового крючка – все в нем готово для приема сигнала, идущего сейчас от корабля серебряной слезы. Эффект сигнала поначалу небольшой, но с него, как с камешка в горах, начинается обвал.
– Вы имеете в виду, что сигнал – как толчок к действию?
Крашер облегченно вздохнула.
Пикар помолчал, обдумывая услышанное, потом сказал:
– То, что вы говорите, произведет переворот в умах и поставит на иную ступень развития нашей Федерации.
– Я всего лишь излагаю факты, – пожала плечами доктор Крашер. – Но была бы рада услышать какую-нибудь из ряда вон выходящую теорию.
– На борту корабля серебряной слезы нет людей? – повернулся Пикар к Шубункину.
– Нет, – согласился тот, – но нет и представителей другого вида, если, конечно, профессор прав.
– Кто же тогда посылает сигнал? – спросил Дейта.
– Может быть, он посылается автоматически? – предположил Ля Форж. Райкер покачал головой:
– Но почему именно сейчас?
– Потому что, – высказал свою мысль Пикар, – сейчас этот корабль нашел новых 'толкачей'.
Опять помолчали.
– Вы думаете, что 'Энтерпрайз' поможет подзарядиться кораблю серебряной слезы? – спросила Крашер. – То есть способности наших людей сделали это возможным?
Взгляды всех устремились на Шубункина, и он, помолчав для пущей важности, подтвердил:
– Я согласен с доктором. Как говорится, подкрутили винт в голове.
– Но откуда д'Орт'д узнали, когда нужно посылать сигнал? – недоумевал Райкер.
– Может быть, Болдуэн выступает у них в роли антенны и влияет на их органы чувств, они ведь наверняка имеют таковые. Поэтому они знают, что наш корабль наводнен потенциальными 'толкачами', – развила свою мысль доктор.
