- Да с чего ты взяла?.. - чуть не задохнулся от возмущения Петич, машинально протягивая Вильке руку, совсем как собака лапу.
Потому что Вилька протянула свою руку ладонью кверху, как делают, когда командуют: 'Дай лапку!' Вот и получилось, будто Петич выполнил эту команду. Ему стало обидно, что вот так бросишься навстречу Вильке, обрадуешься встрече, а она - раз, и щелкнет по носу!
- Что это ты себе позволяешь? - продолжал он кипятиться, оглядываясь по сторонам: не услышал ли кто глупую Вилькину шутку? - Когда это я тебя чмокал? Да я сам всегда с мылом моюсь, когда меня родственники целуют на День рождения!
Ларик расхохотался:
- Вот не можем мы просто поздороваться! Обязательно придумать что-нибудь надо. Приветик, Вилька! А кстати, зря ты ему руку пожала.
И Ларик остановился на некотором расстоянии от Вильки, спрятав свою руку за спину.
- Почему? У меня карантин по кори уже закончился.
Вилька раскрыла свои разноцветные глаза до отказа. Показалось, что синий и зеленый цвета в них сверкнули ярче, чем рекламная иллюминация на игровых автоматах в дальнем углу зала прилета.
- Зато мы ещё карантин не прошли. А знаешь, какие насекомые кусали нас в тропических широтах? - Ларик даже схватился за сердце, будто в нем и сейчас сидело несколько острых жал. - Тарантулы, скорпионы, мухи це-це и всякие другие носители опасных и неизлечимых инфекционных болезней. Так что не только руку после Петича вымой, но и держись от него подальше. Над ним микробы летают, как ласточки над водой перед дождем.
Вилькина мама звонко расхохоталась. Она подошла совсем незаметно и услышала последние слова Ларика.
- Ну так что, может, сразу ко мне в больницу? - предложила она. Карантин проходить. Укольчики, касторочка...
- Какая больница? - отозвался на её слова Ленчик, но сразу понял, что это шутка, и подхватил ее: - Разве о такой встрече мы мечтали, а, Петр? Думали, нас примут как героев-путешественников, а нас сразу хотят загнать под шприцы... Надо было катапультироваться на подлете к Москве!
Все почему-то посмотрели на отца Петича. Будто пришла его очередь сказать какую-нибудь необходимую в такие минуты шутливую глупость. Но он только улыбнулся, похлопал Петича по плечу, спросив: 'Ну как?' - и двинулся по направлению к выходу.
'Деловой человек, - отметил Ларик. - Не тратит времени на всякие глупости'.
- Учись у отца, двоечник, - сказал он Петичу. - Не болтает зря языком. А ты ещё не успел увидеть Вильку, а уже поцапался с ней, как собака с кошкой.
- Ни фига себе! - воскликнул Петич. - Я ещё и виноват! Оскорбляют, глупостями обвешивают с ног до головы, а потом ещё оказывается, что я болтун! Да ты сам же разнюнил про этих насекомых! Тьфу!
Негодованию Петича не было предела. Нет, все-таки невеселый выдался денек. Надо же было случиться, что невезение выпало именно на день возвращения! И как результат - двойное плохое настроение.
Обреченно махнув рукой, Петич последовал за отцом. Совсем не обращая внимания на окружающий мир.
Родители Ларика в аэропорт не приехали. У папы была назначена генеральная репетиция, а это значило, что мама, которая работала художником по костюмам, тоже была нужна в этот день в театре. Ларику, конечно же, очень хотелось увидеть в Шереметьево родителей. И даже не их увидеть - а чтобы они его увидели в аэропорту, сразу после дальних странствий. Такого повзрослевшего, возмужавшего, загорелого. Одним словом, вполне самостоятельного человека, которому отныне не надо будет делать замечаний о позднем возвращении домой, неделании уроков, плохом аппетите... Да мало ли ещё поводов, по которым родители норовят унизить своим покровительством совершенно взрослого человека!
Но Ларик не стал расстраиваться оттого, что родители не смогли приехать его встречать. Во-первых, он с детства привык, что они всегда в театре и всегда заняты. Потому что, как объясняла мама, творчество требует очень много сил и времени. А во-вторых, он взрослый человек, вернувшийся из самостоятельного путешествия. Не обязательно его и встречать. Да и Петичев отец приехал вовсе не для того чтобы поскорее обцеловать сыночка. Надо же было кому-то отвезти путешественников домой? А его джип спокойно вмещал в себя и прилетевших, и встречающих.
На всякий случай Ларик все же шарил взглядом по огромному залу прилета, пока они шли к выходу. А вдруг хотя бы мама все-таки приехала?
И тут он заметил, что Макс потихоньку отступает от их компании, словно пытается незаметно смыться. Даже не попрощавшись!
Подкравшись сзади, Ларик негромко сказал:
- Ты с нами поедешь? Место в машине есть.
- Я? Э... - Макс в растерянности оглядывался по сторонам. - Знаешь, я отца жду. Он должен приехать. Так что я подожду.
- Ну, в таком случае хоть попрощаться надо было, не правда ли? - не удержался Ларик от замечания. - Мы уезжаем, ты остаешься. Разве в таких случаях надо смываться незаметно?
- Я не смывался... - пробормотал Макс. - Смотрю просто по сторонам, ищу отца...
- Эй, Максимка! - окликнул Петич, подходя к ним вместе с Вилькой. Вот, познакомься. Только руку ей не давай, она заразная.
Вилька замахнулась на Петича. Он попробовал увернуться и наткнулся на какую-то старушку. Старушка, в свою очередь, толкнула свой чемодан на колесиках. Чемодан скользнул по гладкому полу и... Дальше все понеслось-поехало, как в какой-нибудь кинокомедии с участием Джекки Чана. Люди взмахивали руками, кто-то даже падал, и вскоре от ровного коридорчика, в который выстроились встречающие, ничего не осталось. То есть осталось но уже никак не напоминала эта барахтающаяся людская куча коридорчик. Вопили женщины, возмущались мужчины, а посреди этого шума Ларик вдруг различил тоненький и звонкий смех ребенка. Этот смех прозвучал так странно и так отчетливо, что и взрослые, которые цеплялись друг за друга, стараясь встать на ноги, прекратили свои вопли и стали прыскать смехом. Сначала понемножку, а потом все чаще и чаще - то у одного, то у другого человека стал прорываться смех. И через минуту весь зал ожидания гремел от хохота!
Ларику показалось, что когда-то он уже был свидетелем точно такой же сценки. Когда? Где? Память почему-то работала плохо, и вспомнить не удавалось. Но сейчас и некогда было заниматься воспоминаниями. Потому что Петич, собиравшийся уже высказать старушке извинения, увидел возникшую кутерьму, и конечно же, воспользовался ею.
Дернув за руки друзей, а заодно и Макса, он выскочил из зала ожидания на площадку, где стояли автобусы и такси. Невдалеке он различил и отцовский джип.
- А ты не мог без этого обойтись? - хохотала Вилька.
- Без чего это я не мог обойтись? - не понял Петич.
- Тебе ни в коем случае нельзя находиться в гуще народа! Где ты, там обязательно что-нибудь с людьми случается! - Вилька продолжала хохотать, как ненормальная.
- Нечего замахиваться в самой гуще народа, - недовольно пробурчал Петич. - Что я, должен был ждать, пока мне оплеуху влепят? А старушка случайно подвернулась...
Вилька протянула Максу руку:
- Привет. Надеюсь, ты понял, что я не заразная, а это у Петича юмор такой.
- Приходилось общаться, - кивнул Макс.
- Так вы там познакомились? На Мальдивских островах? - в восхищении Вилька покрутила головой.
Как все-таки впечатляют людей далекие расстояния! Вот, познакомились люди. Что здесь такого? Но познакомились они где-то у черта на куличках, и сразу: 'Ух, ты! Да как же вы там встретились! Да какое же это совпадение!'
- Будешь себя хорошо вести, - шепнул Петич Вильке, - мы даже расскажем тебе, как мы его из океана спасли. В шторм. Его уже наполовину акула сожрала.
Вилька хлопнула себя по рту ладошкой, чтобы не рассмеяться. А над ладошкой притворялись испуганными её разноцветные глаза. Левый синий и правый зеленый.
