– Так мы же, по-моему, все решили. Будешь сниматься!
– Сегодня?
– А, вот ты о чем! – понял режисер. – Ну и энергии у тебя! Восхищаюсь молодостью. На сегодня, видите ли, меня уже не хватит… Устал. Ничто так не утомляет человека, как глупое, пустое ожидание. Так о каких катакомбах изволили говорить молодые люди?
– Да какие там катакомбы, – отмахнулся Петич. – Это мы так, в шутку назвали. Ларик сказал, что Вилька Колобка в катакомбах нашла.
– Да не я, – торопливо вступила Вилька, – а Остап! Я просто за ним побежала.
Кит Китыч в ужасе закатил глаза.
– Так-так, – устало сказал он. – Я понимаю, молодые люди, что речь ваша должна быть зашифрована. Но не до такой же степени! Объясните мне, старому дураку, кто такие Ларик, Остап и Колобок. Ну и, конечно, о катакомбах прошу не забывать.
Ребята даже фыркнули – так смешно и непривычно говорил Кит Китыч.
Вилька приступила к разъяснениям. Она не спешила. А куда спешить? Ведь съемок, как сказал Кит Китыч, сегодня не будет. К тому же ей было приятно общаться с режиссером так запросто, как со старым знакомым. Она уже рассказала про Ларика и Петича, объяснила, кто такой Остап и кого они назвали Колобком, и наконец приступила к описанию «катакомб» – тех трущоб, которые находились за оврагом.
Вдруг за ее спиной тихо скрипнула дверь, и хриплый голос властно произнес:
– Я сам все объясню.
Сбитая с толку, Вилька замолчала и оглянулась. В дверях стоял Колобок, уже умытый, и смотрел на нее злыми глазками.
– Олег Петрович! – вскинулся Кит. – Ну что же вы? Отдохнули бы, пока ребята рассказывают.
– Никита Никитыч, отдохну я дома. А ребята пусть погуляют, – сердито прохрипел Колобок. – Я не люблю, когда обо мне рассказывают без меня.
– Я понимаю, – нахмурился Кит Китыч. Он долго молчал, потом повторил: – Я понимаю. Вы попали в какую-то неприятную историю. И, конечно, не хотите, чтобы ее излагали без вас. Но, между прочим, Олег Петрович… Перед вами – ваши спасители. Которых следует хотя бы поблагодарить. А вы их прогоняете. Вот этого я уже не понимаю!
Последние слова Кит Китыч произнес отчетливо и громко. Колобок побагровел.
«Подрумянился», – сердито подумала Вилька.
Она не могла спокойно пережить такого унижения! После всего случившегося этот Колобок вздумал избавиться от них! Если бы она час назад могла себе это представить, ни за что бы не полезла за Остапом в эти трущобы. Гордая Вилька уже вскочила, чтобы уйти, но Кит Китыч успокоил ее:
– Милая барышня, не надо так волноваться. По-моему, Олег Петрович еще не вполне, так сказать, оценивает ситуацию.
– Может, он думает, что это мальчишки его заперли в сарае? – кипятилась Вилька. – Да они тоже поисками занимались, бегали здесь как угорелые!
Петич с Лариком только удивленно переглядывались.
«Какой еще сарай?» – молча спрашивали их глаза.
Ответ не только на этот вопрос волновал их…
– Хорошо! – хмыкнул Колобок. – Конечно, я благодарен ребятам. Спасибо, девочка. Спасибо, мальчики. Спасибо, собачка, – поклонился он куда-то через ограждение террасы, конечно, имея в виду Остапа.
Кит Китыч тяжело вздохнул. Видно было, что ему совсем не по душе такое кривляние.
– Наночка! – обернулся Колобок в сторону кухни. – Принесите нам попить. Минералочки и чего-нибудь сладенького. Пепси, например. Пить захочется не только мне, но и моим слушателям.
«Наночка? – удивилась Вилька. – Когда это они успели так подружиться?»
Кит Китыч включил мегафон и прорычал на весь парк:
– Внимание! На сегодня съемки окончены! Все свободны! Спасибо, до завтра!
Пока Колобок подсаживался к столу, Вилька успела заметить, как за его креслом мелькнула рыженькая молния. Это был хвост Остапа. Пес положил что-то на пол и быстро скатился по ступенькам обратно на лужайку. Присмотревшись, Вилька звонко рассмеялась.
– Чего ты? – не понимали ребята.
Вилька долго не могла успокоиться. Она все показывала на пол руками и все не могла выговорить ни слова. Наконец сквозь смех произнесла:
– Оська… умница! Понял, что работа завершена, и отдал платок хозяину! Я в каком-то фильме видела старинный плакат. На нем было написано: «Закончил работу – убери инструмент». Так и Оська сделал – вернул инструмент для поиска!
Тут уж расхохотались все. Удержаться было невозможно.
Позади кресла на полу горкой возвышался «инструмент» – скомканный и грязный носовой платок Колобка.
Глава ХIII
Ларик-ясновидец
