— Это дубликат. Пришлось вытащить Карла Бернса из постели, но он оказал мне эту маленькую услугу.
— Отлично.
— Эл Аффия также пригласил меня зайти к нему, прежде чем я пойду к Билли, — тихо промолвила она.
— Мелкие негодяи!
— Не волнуйся, Майк.
— Я и не волнуюсь. Просто у меня есть огромное желание превратить его в бифштекс!
Вельда нежно сжала мою руку и, вынув из сумочки пузырек из-под аспирина, показала его мне:
— Тут хлорал, так что можешь не беспокоиться. Мне это совсем не понравилось. Я знал, что она собирается сделать, и не хотел этого.
— Но он же не дурак, Вельда. Там наверняка будут его люди.
— Все-таки он мужчина.
У меня вдруг пересохло во рту.
— Он бандюга.
— На крайний случай у меня есть эта штука, Майк. — Вельда дотронулась локтем до своего бока.
Иногда приходится совершать поступки, которые не хотелось бы совершать. Ты ненавидишь себя за это, но деваться тебе все равно некуда.
Я кивнул.
— А куда ты поедешь? — спросил я.
— Не в Бруклин, конечно. Он специально для этих целей снимает квартиру под именем Тони Тодда на Сорок седьмой улице, между Восьмой и Девятой авеню. — Она извлекла записку и показала ее мне.
Я тщательно запомнил адрес, потом чиркнул зажигалкой, и листок бумаги обратился в пепел. Моя прекраснейшая дикая киска, улыбаясь, следила за мной, но в ее глазах дрожали те же тревожные огоньки, что и в моих. Наконец она встала и, махнув мне на прощанье рукой, пожелала:
— Счастливой охоты, Майк!
Вельда ушла.
Подождав минут пять, я поехал к дому Билли Миста. Впервые я порадовался, что имею дело с важной персоной. Билли был настолько уверен в собственной крутости, что не держал в своем доме никакой охраны. Что ж, он мог позволить себе подобную роскошь, зная, что по одному его слову целая армия убийц уничтожит того, кто встанет на его пути.
Все оказалось на редкость просто. Я вошел в дом, как в свой собственный, поднялся на лифте и открыл дверь ключом. В квартире было восемь комнат, и повсюду царили идеальная чистота и порядок. Минут сорок пять я потратил на осмотр семи комнат и, ничего в них не обнаружив, занялся восьмой.
Это была маленькая комнатушка рядом с гостиной. Предполагалось, видимо, что она будет использоваться как кладовая, но теперь здесь стояли телевизор, письменный стол и книжный шкаф, набитый бумагами. Наверное, именно сюда Билли Мист приходил, когда хотел побыть в одиночестве.
Письменный стол был заперт на ключ, но открыть его не составило труда. В центральном ящике лежала папка С бумагами, вырезками и фотографиями, на которых был изображен сам Билли Мист. Судя по этой папочке, он был ужасным эгоистом. Следующие десять минут я рылся в книжном шкафу, пока наконец не извлек оттуда альбом с фотографиями. С одной из фотографий на меня смотрело лицо Берги Торн. Никакой подписи не было. На этой фотографии, рядом с улыбающимся Билли, Берге предназначалось быть фоном.
На следующей странице я обнаружил фотографию Берги и Карла Эвелло, тут уже Билли оказался на заднем плане — он с кем-то разговаривал. Дальше обнаружилось еще два снимка — один с Билли, другой — с Карлом, и наконец фотография самой Берги в полный рост с подписью: “Моему любимому и самому красивому мужчине”.
Больше я не нашел ничего, если не считать пузырьков из-под лекарств. Судя по этикеткам, Билли частенько страдал расстройством желудка.
Я закрыл стол, запер ящики и стер свои следы. После этого я вернулся в гостиную, подошел к телефону и набрал номер Пата. Дома у него никто не ответил, и я позвонил в полицию.
— Да? — Голос Пата, когда он взял трубку, звучал устало и раздраженно.
— Ты занят, Пат?
— Да, по уши. А где ты? Я весь вечер звоню тебе то в офис, то домой.
— Ну, если я тебе скажу, где я, ты все равно не поверишь. А в чем дело?
— Заговорил Саджер Смолхауз. У меня от неожиданности чуть не подогнулись колени.
— Быстрее выкладывай, Пат! Что он сказал? Пат понизил голос:
— Саджер участвовал в убийстве Берги Торн. Сначала работенку поручили Чарли Максу, но он ее не сделал — Дальше! Он назвал еще кого-нибудь?
— Нет. Он заявил, что не знает никого из тех, кто был с ним там.
— Проклятие! Вы что, не можете заставить его разговориться?
— Больше он не скажет ни слова. Его захотел допросить прокурор, а по дороге его убили.
