— Нет.
— Оставил про запас? Нат качнул головой:
— Нет.
— Ты шутишь, приятель!
Он отмахнулся рукой от назойливой мухи и одарил меня новой улыбкой.
— Все находится здесь, Майк.
— Даже через семь лет?
Трудно было что-то понять из-за его обаятельной улыбки.
— У тебя есть ключ?
— Я себе ничего не оставил. Ничего, чтобы напоминало мне о прошлом.
Нат протянул мне блестящий кусочек латуни. Я машинально взял его и посмотрел на номер, выдавленный на бирке: 808.
— Пришлось заказать дубликат, — пояснил Нат.
Я едва сдержался, чтобы не разрыдаться.
— Не стоит благодарности. Я знал, что рано или поздно ты вернешься.
— О черт, — только и смог произнести я.
Нат с укоризной смотрел на меня.
— Благодарю, дружище. Сколько я тебе задолжал?
Нат тихо засмеялся и сказал:
— Специально для тебя я снизил арендную плату. До тех пор, пока ты не вернешься, разумеется. С тебя колоссальная сумма — семь долларов. Семь лет — семь долларов.
Я вынул десятку и положил на стол. Он вполне серьезно дал мне сдачу, выписал квитанцию и сообщил:
— У тебя есть телефон, Майк. Номер тот же. И никаких “спасибо”. Как-то приходил Стрикленд с шестью сотнями, которые он был тебе должен, и оставил их мне. Из этой суммы я и оплатил счета. У тебя даже осталась пара баксов.
— Оставь их для служебных целей, — произнес я.
— Я рад тебя видеть, Майк.
— И я, Нат.
— Ты неважно выглядишь. Дела идут, как и прежде, Майк?
— Никогда больше не будет так, как прежде. Будем надеяться, что все будет лучше.
— Я уверен в этом, Майк.
— Спасибо за все, приятель.
— Всегда рад помочь тебе, Майк. Я взглянул на ключ, зажал его в кулаке и направился к двери.
— Майк! — окликнул меня Нат. Я повернулся.
— Вельда... — Он пристально смотрел мне в глаза. — Ты из-за этого вернулся?
— А что?
— Я много слышал о тебе, Майк. Дважды я видел тебя и знаю то, чего не знает больше никто. Я знаю, почему ты ушел, и знаю, почему ты вернулся. Я ждал тебя. Ты не похож на себя прежнего, вот только глаза... Они у тебя вообще не меняются. Сейчас ты весь избитый, кожа да кости, но глаза прежние, и это очень плохая примета...
— Неужели? Он кивнул:
— Для кого-то.
Я вставил ключ в замок, повернул его и открыл дверь. Это было похоже на возвращение в родительский дом.
Ее стол находился в приемной, пишущая машинка была закрыта чехлом. Стопка писем, до сих пор ожидавших ответа, и последняя записка, которую она оставила мне, лежали у телефона...
Корзина для бумаг лежала в углу, куда я ее закинул, ее содержимое вывалилось на пол. Пара стульев и скамейка для посетителей были перевернуты вверх тормашками. Дверь в мой кабинет была распахнута настежь, и трудолюбивый паук сплел в дверном проеме густую паутину.
Мой письменный стол, несколько стульев — все было таким, как я оставил в тот день. Только толстый слой пыли напоминал о том, что сюда давно уже никто не заходил.
Я снял рукой паутину, зашел в кабинет и сел в кресло. Было тихо. В одно мгновение я перенесся на семь лет назад.'..
За окном был совсем другой Нью-Йорк — с тех пор, как я последний раз смотрел в это окно, многое стало неузнаваемым: построены новые дома, проложены новые улицы, разбиты новые скверы. Но звуки большого города были все теми же. И люди ничуть не изменились. Смерть и разрушение по-прежнему царили там.
