что это листок из рабочих материалов, машинально отложенный им, но… бумага была свежая, нынешняя.
Он развернул ее. Написанное буквами, красным фломастером, на старинный манер с «ятями» и «ижицами», послание гласило:
«Я положил себе твердым правилом перевернуть Вашу судьбу наизнанку. Берегитесь и помните, что враг Ваш не дремлет. Я буду иметь наслаждение мстить Вам».
Подписи не было. Вместо нее – скалящий зубы череп с папиросой в зубах, черная маска и кинжал с каплей крови на кончике лезвия.
Записка дрогнула в руке Костика. Когда они рассуждали о подметных письмах в музей, это как-то оставалось в стороне, не задевало их напрямую. А сейчас… Сейчас самая настоящая угроза ему. Непонятная и потому – пугающая.
«Враг Ваш не дремлет»… Какой враг? «Наслаждение мстить Вам»… За что?
Костику опять стало неуютно в этой пугающей комнате, стены которой хранили какую-то жуткую тайну.
Он положил записку в карман и нащупал в нем рукоять пистолета.
История повторяется, подумалось ему. Вот сейчас он, потомок князя Сергея, сидит за столом. Перед ним – записка угрожающего содержания, рядом с ней пистолет. Все почти так же, как полтораста лет назад. Главное, с черным юмором подумал Костик, чтобы эта история не кончилась, как для князя, полным исчезновением. Однозначным, как сказал бы Миха.
А потом какой-нибудь потомок славного рода Чижиков будет так же ломать голову над тайной своего далекого предка…
Подумав о друзьях, Костик повеселел. Он решил завтра же утром упросить Афанасия Ивановича, чтобы тот разрешил Кольке ночевать в этом номере. Мол, одному с письмами не разобраться.
Успокоенный этим решением, Костик улегся и быстро уснул.
Утром он прошел к дежурной, чтобы заручиться ее поддержкой. Оля и раньше сразу же заняла его сторону в борьбе с Пижоном за приглянувшийся тому номер, она наверняка поддержит его и в разговоре с директором.
Оля подняла голову от каких-то бланков, улыбнулась:
– Привет, Костик. Как спалось? Никто не беспокоил?
– Нет, – почему-то соврал Костик, не сказав о записке. – Сегодня ночь была мирной.
– Ты в музей? Подожди минуточку, я сейчас. Вместе пойдем.
Девушка сложила бланки в стопочку и вышла.
Костик сел рядом с ее столом. Поскучал, побегал глазами по стенам с гравюрами, на которых ничего нельзя было разобрать, поскрипел стулом, увидел на Ольгином столе раскрытую книгу. Взял ее, полистал. Это был томик В. Одоевского, писателя прошлого века. Вдруг в глаза бросилась фраза: «Я буду иметь наслаждение мстить Вам».
Вот это не слабо!
Костик вытащил из кармана записку, развернул и уложил на стопку бумаги, лежащую на краю стола: этот лист ровно лег на нее. И бумага была того же качества: желтоватая, чуть шершавая с одной стороны и гладкая с другой.
Костик бросил взгляд на стаканчик для карандашей и ручек. Вот так! В стаканчике торчал тот самый толстый красный фломастер!
Послышались Ольгины шаги. Костик сунул записку в карман. Сомнений уже не было: ее писала Оля! Теперь стало ясно и то, как записка попала в номер, – ведь Оле ничего не стоило открыть его запасным ключом. Это-то ясно! Но все остальное – полная тьма.
Зачем? Что за враг? Почему месть?..
Оля заперла ящики стола, взяла книгу и кивнула Костику:
– Пошли? Ты что такой странный?
И Костик вдруг против воли ляпнул:
– «Враг наш не дремлет!» – и впился глазами в Ольгино лицо.
Но напрасно он надеялся увидеть в нем что-то особенное: Ольга рассмеялась, взмахнула ресницами и потрепала его по голове теплой ладонью.
«Что все это значит?» – думал Костик.
Глава VII
Оперативное совещание
– Докладывай, Костик, – сказал Колька, закрывая двери и фортки терраски. – Только попроще. И без французских глаголов.
– Мы и свои-то плохо знаем, – добавил Миха.
– Прочитал я очень много бумаг, – пожаловался Костик, – писем, документов, даже статей. И в общем-то никакого света в конце тоннеля не обнаружил. Ясно одно: история исчезновения Оболенского и его драгоценного сундучка – очень темная история. Докладывать я ничего не буду, просто прочитаю отрывки из писем и других документов в том порядке, который, как мне кажется, хоть что-то проясняет. Читаю все подряд, не ссылаясь на источники:
«…Что до отношения графа к молодому ссыльному Оболенскому, то тут, мой милый, целая драма, которая неминуемо завершится трагедией. Сперва граф требовал от князя каких-то писем, затем, видимо, не получив желаемого, в наказание отселил его во флигель, о котором ходят какие-то мрачные слухи. В том роде, что из него исчезают бесследно люди. Если это и так, то князь Сергей не из их числа. Он молод, ловок, прекрасно владеет шпагою и пистолетами и сумеет постоять за себя…»
«…Милая маменька, я полна тревоги в ожидании каких-то ужасных событий. Муж изгнал К. С. из дома, отведя ему угловые комнаты нашего флигеля, о которых говорят, будто они что-то вроде мрачных и кровавых подвалов Синей Бороды. Я в них не была, но, проходя только мимо дверей, покрывалась от необъяснимого страха гусиной кожей. Каково-то там будет К. С. Уверена, что все это закончится чем-то ужасным. Муж мой коварен и беспощаден в достижении цели, а также мстителен до крайности к тому, кто этому достижению мешает. Он никого не терпит на своем пути и готов на любую низость для личной выгоды. Поверите ли, он даже меня хотел заставить шпионить в свою пользу за К. С. Настаивал, чтобы я, прикинувшись влюбленною в К., выспросила у него о каких-то бумагах и драгоценностях. Я отказала ему, за что он в отместку запретил мне выезжать даже к самым близким людям…»
Костик читал медленно, внятно, делал акценты на тех местах, которые считал самыми важными. Его внимательно слушали.
– И еще мне попалась копия донесения какого-то с неразборчивой фамилией нижнего полицейского чина самому полицмейстеру: «Считаю своим долгом обратить внимание Вашего высокопревосходительства на данные факты. Бесследное исчезновение некоторых лиц из флигеля графской усадьбы, несомненно, имело место. С другой же стороны, приблизительно в те же дни имели место безымянные захоронения на городском кладбище, примыкающем к оному флигелю южной стеной ограды…» На донесении стоит резолюция его высокопревосходительства, сделанная решительной рукой: «Бред! Уволить немедленно!»
Костик приостановил чтение, обвел ребят глазами.
– История, леденящая кровь, – прокомментировал Вовчик.
– Похоже, что так, – кивнул Колька. – Но не похоже, что мы в ней разберемся. Валяй дальше, Костик.
– Дальше еще интереснее.
«…Милая маменька, случилось то ужасное, чего я все время боялась и о чем писала тебе прежде. Нынче ночью князь Сергей исчез из своих комнат, не оставив никакого следа к его разысканию. Превозмогая понятный страх, я отважилась после всех посетить его комнаты и под столом обнаружила запавшую туда записку. Она невнятного содержания и представляет собой отрывок из чернового письма князя своему
