стал ждать.
К звону колокола прибавились крики и визг. Нюх Трэля, гораздо более острый, чем человеческий, почуял дым. С каждой минутой запах становился сильнее, и вскоре оранжевые и жёлтые отсветы осветили камеру орка.
— Пожар! — закричали снаружи. — Пожар!
Повинуясь инстинкту, Трэль отпрыгнул от окна. Бросившись на постель, он закрыл глаза и притворился спящим, усилием воли успокоив дыхание.
— Никуда он не денется, — послышался голос одного из стражников. Трэль понял, что за ним наблюдают, и продолжал притворяться, будто крепко и безмятежно спит.
— Э, проклятого урода ничем не проймёшь, так и дрыхнет. Пойдём-ка, там нужна помощь.
— Даже и не знаю… — начал второй с сомнением.
Тревожные крики становились громче, к ним прибавился испуганный визг детей и высокие голоса женщин.
— Огонь распространяется! — воскликнул первый стражник. — Быстрее!
Трэль услышал удаляющийся топот сапог. Он остался один.
Трэль поднялся и подошёл к мощной деревянной двери. Конечно, она была заперта, но зато теперь никто не мог увидеть, что собирается сделать узник.
Орк набрал полную грудь воздуха и левым плечом сильно ударил по двери. Она слегка подалась. Он ударил снова и снова. Пять раз орку пришлось кидаться на неё всей тяжестью своего исполинского тела. Наконец крепкие доски с треском переломились. По инерции Трэль пробежал несколько шагов вперёд и тяжело приземлился на каменный пол. Но боль от падения была ничем по сравнению с приливом возбуждения, который он испытал.
Он хорошо знал все эти переходы, а тусклого света нескольких факелов, тут и там укреплённых на каменных стенах, было более чем достаточно. Сюда, потом вверх по лестнице, потом…
Как и незадолго перед тем, в камере, подсознание опередило его разум. Трэль распластался вдоль стены, стараясь скрыть огромное тело на фоне каменной кладки. Из соседнего коридора выбежали ещё несколько стражников. Беглеца они не заметили, и Трэль с облегчением перевёл дух.
Стражники не закрыли за собой дверь во внутренний двор. Трэль осторожно приблизился к ней и выглянул наружу.
Здесь царил хаос. Конюшни почти полностью поглотило пламя. По двору в панике носились лошади, козы и ослы. Так было даже лучше: чем больше суматохи, тем меньше вероятность, что кто-нибудь заметит беглеца. Через двор тянулась цепочка, по которой передавали ведра, и на глазах у Трэля к ней присоединились ещё несколько человек, в безумной спешке расплёскивая драгоценную воду.
Трэль бросил взгляд вправо, к ещё одной двери, ведущей в крепость. Там бесформенным чёрным пятном лежало то, что он искал: большой чёрный плащ. Целиком этот плащ орка скрыть не мог, но всё же оказался полезен. Трэль закрыл им голову и мощную грудь, пригнулся так, чтобы короткие полы получше прикрывали ноги, и устремился вперёд.
Путь через внутренний двор к главным воротам занял несколько мгновений, но Трэлю они показались вечностью. Орк старался нагибать голову пониже, но ему часто приходилось посматривать вперёд, чтобы не попасть под колёса повозок, нагруженных бочками с водой, или под копыта обезумевшей лошади, или не наткнуться на визжащего ребёнка. Пока он прокладывал путь через весь этот хаос, сердце у него бешено колотилось. Вокруг было светло, как в солнечный день, и жар пламени опалял кожу.
Наконец он достиг цели. Главные ворота были распахнуты. В них с грохотом въезжали повозки, гружённые бочками с дождевой водой, возницы с трудом справлялись с перепуганными животными. Никто не обратил внимания на одинокую фигуру, скользнувшую во тьму.
Выйдя из крепости, орк побежал. Он направился прямиком к поросшим лесом холмам, окружавшим крепость. Чувства его обострились как никогда раньше. Раздувающиеся ноздри наполнялись незнакомыми запахами, а ноги ощущали каждый камешек, каждую травинку.
Где-то здесь должна быть скала, о которой писала Тарета. По словам девушки, она немного напоминала дракона. Вокруг стояла тьма, но прекрасное ночное зрение не подвело Трэля. Он легко разглядел очертания выступа, который, призвав на помощь воображение, вполне можно было сравнить с длинной шеей рептилии. Из письма он знал, что рядом должна быть пещера. Там он будет в безопасности.
На мгновение Трэль задумался, не могла ли Тарета подстроить ему какую-нибудь ловушку, но тут же отбросил эту мысль, чувствуя стыд и злость на себя за то, что она вообще пришла ему в голову. Тарета не сделала ему ничего, кроме добра, и её письма очень помогли ему решиться на побег. Почему же она должна предать его? Да и зачем бы ей идти на такие ухищрения, когда достаточно было просто показать Блэкмуру его письма, чтобы добиться того же результата?
А вот и пещера, чёрный овал на сером каменном фоне.
Тарета была внутри, она ждала его, прислонившись к стене пещеры. На мгновение орк замешкался. Он знал, что его зрение гораздо лучше, чем у неё. Несмотря на то, что она была внутри, а он снаружи, она его не видела.
Трэль мог судить о красоте только человеческими мерками, других у него не было, и он понял, что Тарета Фокстон прелестна. Длинные светлые волосы — было слишком темно, чтобы разглядеть их цвет, но ему случалось мельком видеть её на трибунах среди зрителей на гладиаторских боях — она заплела в косу. Тонкая ночная рубашка плохо защищала от холода, и девушка зябко куталась в плащ, плотно облегавший её стройную фигурку. Рядом с ней лежал большой мешок.
Помедлив с минуту, Трэль смело шагнул под своды пещеры.
— Тарета, — низко и хрипло проговорил он.
У девушки от неожиданности перехватило дыхание, и она подняла на него взгляд. Орк решил, что Тарета испугалась, но она уже смеялась.
— Ты напугал меня! Я не знала, что ты так тихо двигаешься!
Её смех стих, теперь она просто улыбалась. Тарета шагнула вперёд и протянула ему руки.
Трэль медленно взял их в свои. Маленькие белые ладошки исчезли в его зелёных ручищах, которые были почти в три раза больше. Тарета едва доставала макушкой до его локтя, но на лице её не было никакого страха, только радость.
— Я мог бы убить тебя на месте, — сказал он, дивясь, что за мерзкое чувство заставляет его произносить эти слова. — И никаких свидетелей.
Её улыбка стала ещё шире.
— Конечно, мог бы, — ответила она мягким мелодичным голосом. — Но не убьёшь.
— Откуда ты можешь знать об этом?
— Я знаю тебя. — Трэль разжал руки и отпустил её. — Были какие-нибудь сложности?
— Никаких, — ответил он. — Всё прошло хорошо. Там поднялась такая неразбериха, что могла бы сбежать целая деревня орков. Я заметил, что ты выпустила скот перед тем, как поджечь конюшни.
Тарета снова улыбнулась. Кончик носа у неё при этом чуть сморщился, делая её совсем юной.
— Само собой. Они же просто невинные твари. Я не хотела, чтобы они пострадали. Но сейчас нам лучше поторопиться.
Она взглянула вниз, на Дэрнхолд, откуда к звёздному небу все ещё рвались клубы дыма и языки пламени.
— Похоже, скоро огонь потушат, и тогда тебя хватятся. — На мгновение её лицо омрачилось. — И меня тоже.
Она подняла мешок и положила его перед собой.
— Ты сядь. Я хочу тебе кое-что показать.
Он послушно уселся. Тари порылась в мешке и извлекла свиток. Она развернула его и положила на землю, придержав рукой один край и сделав Трэлю знак, чтобы он держал второй.
— Это же карта, — заметил Трэль.
— Да, самая точная, какую я смогла найти. Вот Дэрнхолд, — объяснила Тарета, показывая на маленькое изображение замка. — Мы немного юго-западнее, вот здесь. Все лагеря для интернированных расположены в радиусе двадцати миль от Дэрнхолда, здесь, здесь, здесь, здесь и тут.
Значки, на которые она показывала, были такими маленькими, что даже Трэль не мог как следует
