4
Кэтрин стояла на берегу красивейшего озера, которое местные жители называют Этан, что, как это ни странно, обозначает 'озеро'. Элисон и Лемар катались в лодке, иногда оглядываясь на неё и махая ей рукой. Кэтрин улыбалась и махала в ответ.
День был приятный, тёплый и солнечный. Кэтрин, хоть и прожила на юге Франции уже почти полгода, всё никак не могла привыкнуть, что такое возможно. Ведь в Англии сейчас уже зима, постоянный дождь со снегом, изморозь, а по утрам на всём образуется корочка льда, и приходится ходить с большой осторожностью, чтобы не упасть. А здесь — полюбуйтесь! Да уж, в Норидже подобной погоды и летом не дождёшься иногда.
Ветерок дул со стороны моря, принося прохладу и терпкий солёный запах. Даже запах у этого моря совсем другой, не такой, как у неё на родине… Что-то она сегодня склонна к воспоминаниям.
Элисон взвизгнула, Кэтрин посмотрела на неё, чтобы убедиться, что всё в порядке. Да, конечно, просто Лемар решил развлечь девчушку и слегка пошатал лодку. Элисон визжала от восторга.
Кэтрин ещё раз помахала им рукой и уселась на складной стул, который захватил предусмотрительный Лемар. Крепкая фигура моряка, поднявшегося в лодке и что-то увлечённо кричавшего ей, чётко вырисовывалась на фоне неба и гор, замерших вдали заснеженными молчаливыми великанами. Кэтрин поднесла руку к уху и тоже крикнула, обращаясь к нему:
— Я не слышу!
Наверное, он не различил слов, так же, как и она, но понял её жест. Он показал ей на Элисон и потом на неё саму, а потом замахал рукой, приглашающе.
— Нет, не хочу! — крикнула Кэтрин.
Какой он настойчивый! Она уже раз десять отказалась, а он всё продолжает звать её. Впрочем, Кэтрин не сердилась. Она была очень благодарна Лемару за то, как он относился к её дочери. Конечно, она понимала, что всё дело в ней, а не в Элисон, но трогательное отношение француза к её девочке не могло оставить Кэтрин равнодушной.
Вроде, Лемар угомонился и снова занялся Элисон. Кэтрин вздохнула с облегчением и снова вернулась в задумчивость. Это состояние — задумчиво-печальное — стало для неё обычным. Хотя симпатяге-капитану удавалось вывести её из меланхолии, надо признать этот факт.
Кэтрин смотрела на далёкие снежные шапки горных вершин. Её глаза уже привыкли к красотам этого края настолько, что почти не замечали их. Всё же, полгода — довольно большой срок. А ей-то казалось поначалу, что она никогда не привыкнет к этому месту. Но нет, люди удивительно умеют приспосабливаться, и она не исключение. Всего шесть месяцев, а она уже завела себе друзей, и даже двух кавалеров, хотя последнее случилось совершенно без её желания.
Но, честно говоря, Лемар очень украшал её жизнь. Капитан так искренне и откровенно был влюблён в неё, что сердце Кэтрин теплело, когда она встречалась с ним. Случайный знакомый, три месяца назад подошедший к ней, когда она гуляла по порту, оказался чудесным человеком. Иногда Кэтрин признавалась себе, что лучшего отца для Элисон просто не найти. Да, но ведь отец Элисон должен быть мужем её матери, и в этом вся загвоздка.
Лодка поплыла к берегу, и Кэтрин встала и пошла навстречу. Лемар, отложив вёсла, подхватил Элисон, и та радостно вскрикнула. Капитан аккуратно сошёл на берег и поставил девочку на землю.
— Мама, там вода прозрачная. И ещё облака отражаются, это так красиво! — Элисон была в восторге.
— Катрин, Вы не заждались нас?
Кэтрин улыбнулась и покачала головой. У него сильный каталанский акцент, и иногда ей даже не удаётся разобрать, что он говорит. Это, правда, мелочи.
— Нет, что Вы, Андре. Было так приятно смотреть на вас. Спасибо, вы всегда так добры к моей Элисон.
Капитан довольно улыбался, но сделал небрежный жест, показывающий, что не стоит благодарности.
— Ну, что, завести Вас на марше? (marchИ — рынок)
— Да. Мне надо кое-что прикупить. И Элисон не даёт мне покоя, всё время говорит о какой-то кукле, которую углядела ещё в прошлый раз.
— Это не какая-то кукла, — возмущённо встряла Элисон. — Это очень красивая кукла. И её зовут Белль.
— Откуда ты знаешь? — тотчас же подхватил Лемар. — Она тебе сама сказала?
Элисон посмотрела на него, округлив глаза, и сказала, словно объясняя прописную истину:
— Месьё Лемар, куклы не разговаривают. Её имя мне сказал хозяин лавки игрушек.
— В самом деле, что это я, — рассмеялся француз. — Ясно, что хозяин сказал. Как же я сам не догадался.
Кэтрин тепло наблюдала за их беседой. Капитан был ей симпатичен. Если бы он ещё не был так настойчив…
— Поедем, — предложила она. — А то все разъедутся.
Лемар галантно поддержал её, когда она садилась в коляску, и посадил Элисон, подхватив её на руки и подкинув в воздухе. Сам он сел на козлы и повёз их в город. Кэтрин смотрела на его ладную фигуру, раздумывая, как бы потактичнее отказаться от приглашения на бал в мэрии, куда он так настойчиво зазывал её уже два дня. Не то, чтобы она возражала: это развлечение в сто раз лучше, чем сидеть дома и в тысячный раз думать и передумывать одно и то же, но её уже пригласил Клаво, и она обещала тому подумать. А если двое её поклонников встретятся на балу — а это неизбежно — то она вовсе не хотела, чтобы её имя трепали потом месяцами, обсуждая выяснения отношений её кавалеров.
Они быстро доехали до Баркареса. Баркарес — небольшой портовый городок с отчётливым каталанским колоритом и гостеприимными жителями, к которому она успела привязаться, хотя сначала думала, что не продержится здесь и недели. Узкие улочки с аккуратными домиками мелькали перед глазами, Кэтрин улыбалась и раскланивалась со знакомыми, а Лемар ехал с таким гордым видом, словно она была его трофеем. Кэтрин посмеивалась, но молчала.
Элисон вся извертелась, и, стоило им доехать до места, тут же выпрыгнула из коляски, не дожидаясь помощи. Капитан любезно помог Кэтрин сойти.
— Элисон, не уходи никуда, — обеспокоено крикнула Кэтрин дочери, которой так не терпелось купить понравившуюся игрушку, что она пританцовывала на месте и всё время рвалась в направлении любимой лавки.
Лемар подхватил девочку на руки и сказал ей:
— Если ты убежишь и заблудишься, мама очень расстроится.
— Идём скорей, — потребовала Элисон, дёргая его за воротник.
— Ладно, идём сначала за этой куклой, — сдалась Кэтрин.
Через десять минут они вышли из лавки, и Элисон нежно прижимала к груди большую фарфоровую куклу. Откровенно говоря, Кэтрин понимала восторги дочери — кукла была превосходной. У неё были длинные волосы, на которых красовалась шляпка, красивые эмалевые глаза с настоящими ресницами, а на щечках с ямочками красовался румянец. Действительно, Белль (французское — belle 'красавица').
— Ну, идём на марше? — спросил Лемар.
— Да, если там ещё кто-то остался.
Кэтрин догадывалась, что капитану было совсем неинтересно ходить по рынку, но он упорно шёл за ней, не отставая. Кэтрин посмеивалась про себя: настойчивое ухаживание француза импонировало ей. Очень жаль, что он не в её вкусе. И очень жаль, что тот, кто в её вкусе…
Нет, только не сегодня, — сказала она себе твёрдо. Сегодня слишком хороший день, чтобы испортить его очередными бесплодными размышлениями. В конце концов, для стенаний у меня будет сколько угодно времени дома.
Она отыскала то, что хотела. Ещё две недели назад она приглядела себе деревянную безделушку, и с
