нет. Лучше пойдем – мне уже надо принять участие в обедне, а ты сам увидишь, есть ли смысл проповедовать твои высказывания с алтаря, - грустно произнес батюшка, и я начал осознавать, что не достигаю нужного мне успеха.
Немного подождав, как мне посоветовал батюшка, я тихонько «просочился» из каморки в толпу волнующихся прихожан, заполнивших церковь. Сначала я не понял, что их тревожит. Но постепенно мне стало все ясно. Отец Николай уже вовсю вел службу, перехватив инициативу у своего «сослуживца». Но люди, особенно некоторые женщины преклонного возраста, вместо того чтобы тихо-мирно внимать молитвам и креститься, исступленно били поклоны, причем некоторые делали это стоя на коленях. Над толпой стоял тихий гомон, перешептывающихся верующих. Вслушавшись в отрывочные фразы, я понял, что у всех на устах были недавние «чудесные» события:
«Я сама видела. Что тут творилось! Сразу пятеро излечились. Сначала все бились, бедненькие, а потом ясными голосами поговорили и уснули, успокоившись…» - «А отец Николай, святой наш, не останавливается, все молитвы-то читает… а их-то бесы крутят, не хотят выходить! Но он их все равно выгнал...» - «Родные-то теперь на батюшку нашего и не намолятся», - «Святое место! Теперь больных сюда толпой поведут…»
Я слушал этот женский перезвон и все больше понимал, какую свинью я подложил отцу Николаю. Наверно, он и сам не мог предположить, какие последствия могут быть у нашего маленького эксперимента. Хотя, скорее всего, просто не верил мне. Молящиеся, тем временем, все больше входили в какой-то нездоровый экстаз – бегали по церкви от иконы к иконе, неистово кланяясь и крестясь. Я заметил несколько новых «пациентов», видимо приведенных в надежде на исцеление.
Отец Николай, все же контролировал беспокойное поведение паствы и, отчитав положенные тексты, обратился с речью к притихшей толпе:
- Дорогие мои, вчера с утра мне было видение во сне. Ко мне явился ангел и сказал, что если я приведу вечером в церковь болезных душою, то некоторые из них могут излечиться, если буду усерден в своих молитвах. Чудо это произойдет только раз, чтобы показать, что бог видит ваши страдания и воздаст вам за них на небесах, - священник со всем изяществом свел к минимуму искажение фактов и сумел избежать лишних расспросов, продолжив. - Сон был настолько ясен, что я не посмел пренебречь им и попросил собрать таких больных, сколько успеем. И действительно, двое из четырех приведенных исцелились. Это настоящее чудо, так как я не умею изгонять бесов и не смогу повторить это действо. Прошу тех, кто привел таких больных сегодня, меня простить. Моего участия здесь было очень мало. Я только вел службу и читал должные тексты… Да восславится имя Господне ныне и присно и во веки веков! Аминь!
Несмотря на то, что по толпе пошел ропот, батюшка невозмутимо повернулся к иконостасу и громко запел очередную молитву. А я изумленно слушал, как люди перешептывались:
«Если один раз чудо произошло и второй раз может случиться!» - «Вот она Божья благодать! Все равно наш батюшка святой!..»
Это продолжалось еще некоторое время, а во мне росло возмущение. Наконец, отец Николай закончил службу, а я, презрев устои, выскочил поближе к алтарю и, обернувшись к толпе, «возопил»:
- Люди! Разве вы не поняли, зачем вам было явлено чудо? – в запале я, подвирая вслед за отцом Николаем, решил донести свою весть до людей. Поскольку чудом я хотел убедить батюшку, а не произвести впечатление на паству, такая истерически-раболепная реакция на произошедшее шокировала меня до глубины души. Глядя в сверкающие экстазом глаза прихожан, я безрассудно продолжил. – Очнитесь! Богу не нужны рабы. То есть, вы не рабы божьи, а его дети, друзья, помощники. Кто угодно, но только не рабы. Поднимитесь в себе до его уровня! Освободитесь от раболепства и пустого перемалывания устаревших канонов, и тогда там, на небесах, вы будете еще с большей радостью приняты в райские пенаты!..
Зашедшись в красивой (с моей точки зрения) проповеди я не заметил, как кто-то осторожно потащил меня за рукав. Очнувшись, я огляделся и понял, что ко мне со всех сторон тянутся руки, причем не для того чтобы приветственно потрепать меня по плечу, а потрепать основательно и весьма неприятно. Если бы не твердая рука отца Николая, которая вовремя оттянула меня на алтарь, да не его впечатляющая фигура, заслонившая от толпы, то последствия моей речи могли бы меня сильно замучить. Батюшка громогласно остановил прихожан:
- Остановитесь, верующие! Не дайте свершиться осквернению храма! Разве вы не видите – отрок слаб душою и нуждается в помощи. Я поговорю с ним, а вы молитесь о прощении. Все мы грешны и прощение нам только во Христе… - а сам пихнул меня во все ту же каморку, быстро проследовав за мной. Уже в темноте комнаты он облегченно вздохнул. – Уф-ф! Еще чуть-чуть и пришлось бы мне тебя по кускам выдирать из рук прихожан. Ну что, ангел, понял, что здесь не место читать такие проповеди?
- Да, - подавленно согласился я. – До меня только сейчас дошло, что нельзя развиваться выше системы в ее пределах. Надо идти за стены церкви и пробовать там.
- Скажу тебе прямо, - ответил, подумав, Николай. – Я нутром чувствую, что ты говоришь правду. Но говоришь немного не тем людям. Тебе нужна аудитория более молодых, не запуганных и не затравленных жизнью. Ведь в церкви люди ищут спасение, и мы даем его, как можем, но ты предлагаешь людям самим работать над собой, а это ой как непросто! Да, эти люди рабы божьи, но я не могу их бросить на произвол судьбы. Пусть ты и назовешь меня рабовладельцем или погонщиком рабов при «Нем», однако рабство это добровольное, и я ничего с этим не могу поделать, как впрочем, и ты.
- Сегодня Вы спасли незадачливого ангела, - грустно признался я. – А мессианство придется отменить.
- Придется, если не хочешь быть бит палками и камнями, - подтвердил батюшка. – Кстати, чуть не все мессии через это проходили.
- Это правда. И я, может, пошел бы, но мне нельзя сильно портить сданное мне в аренду тело, - попытался грустно пошутить я.
Еще немного так побеседовав, мы решились на вылазку. Отец Николай, выглянув из комнаты, спешно провел меня к выходу мимо нескольких оставшихся в храме людей. Быстро распрощавшись в притворе, я рванул на паперть в стиле спортивной ходьбы, пытаясь сохранить пристойный вид и одновременно удалиться отсюда со спринтерской скоростью. Мои опасения оказались не напрасны. Я был замечен бдительными бабульками, науськавшими на меня нескольких мужичков помоложе. Так что, отойдя несколько метров от церкви, я перешел на трусцу, а потом и на бег во все лопатки. Благо, даже самые «молодые» прихожане мужского пола сильно превосходили меня годами, и ангельского мордобоя все же удалось избежать в самом прямом смысле этого слова.
Пробежав для надежности с пару кварталов, я замедлил темп и попытался подвести итоги. Поскольку положительных моментов я не нашел, пришлось извлекать пользу из проколов. Очевидно, что я выбрал не ту аудиторию для «проповедей», как и неправильно излагал идею. В общем, все делал неправильно, начиная с чудес.
Чувствуя, что самому мне в этой проблеме не разобраться, я вдруг с надеждой вспомнил о том, что сегодня мне будет с кем ее обсудить – три умных и довольно молодых собеседника должны посетить своим вниманием мою земную обитель. О чем еще можно только мечтать в положении обманутого в надеждах ангела? Кстати, пора уже и позаботиться и о материальной базе вечернего мероприятия. Я позвонил Феде и сразу, без обиняков стал плакаться другу в жилетку:
- Ну, что я не так делаю? Или у вас весь мир свихнулся? Попытался двух девушек защитить и угодил в обезьянник, помог больному парнишке – чуть в психушку не упекли, думал, в церкви найду взаимопонимание…
- Что случилось? – тревожным голосом перебил меня Федя.
- Да уже ничего. Удачно сбежал от разъяренной толпы последователей самого миролюбивого мессии в истории человечества.
- Ты что, в церкви проповеди пытался читать?
- Ага. Спасибо отцу Николаю – если бы не он, был бы сейчас в больнице. Откуда ты все знал наперед? – расстроенно спросил я.
- Не понял, ты о том, что я тебе не советовал туда ходить?
- Да.
- Ничего я не знал, просто чувство у меня такое, что не поймут наши верующие ангела. Они, в общем, хорошие люди, но какие-то упертые, закостеневшие в собственных фантазиях, - пытался подобрать
