правильное определение Федя и усмехнулся. – А я же тебя знаю: ты им старые догмы вряд ли собирался втолковывать?
- У меня странное ощущение. Будто люди специально сковали себя цепями старых притчей, обрядов и ограничений. Этакая разновидность добровольного душевного порабощения… все вроде выглядит пристойно, и цели, казалось бы, самые высокие, но их души, словно детский паровозик, все ездят и ездят по одной и той же колее, будто вокруг в мире не существует больше ничего интересного. Неужели они не понимают, что если есть что-то не вписывающееся в их рамки, то это тоже создано тем же самым Богом? Видимо придется на миссионерской деятельности ставить крест… - я вдруг сообразил, что с четверть часа плачусь другу в телефон, а он терпеливо меня выслушивает, и решил завершить разговор. - Но хватит о грустном. Ты мне поможешь гостей принять? А то я опять что-нибудь напортачу.
- Конечно, мы же договорились, – Федя приказал мне ждать его там, где я стоял, чтобы проехать на машине прямо до магазина. В этом он был прав. Мне не улыбалось накормить наших милых дам по ошибке какой-нибудь собачьей едой. Вообще совместный поход в магазин был очень для меня полезен – Федя указывал мне что, как и в каких случаях здесь готовят и едят. Если вы думаете, что это очень просто, то попробуйте пойти на какой-нибудь деревенский индийский или тайский базар и приготовьте привычную для аборигенов еду. Я, конечно, имел астральный опыт потребления пищи, но он сильно отличался от земного, особенно отсутствием потребности в ее приготовлении.
Кроме всех этих гастрономических полезностей, я «не отходя от кассы» приступил к важной беседе с другом:
- Федь, ты знаешь, мне хотелось бы уточнить для себя одну важную вещь, и я рассчитываю на продуктивную беседу сегодня вечером. Но ты знаешь, в чем проблема: я ни в коем случае не должен открывать своей сущности девушкам. Для них я буду Женькой. Может, немного странноватым, но все же…
- Ха! – прервал меня кудрявый физик, громкой усмешкой. – Мягко выражаясь, странноватым.
- Ну, в психушку, надеюсь, вы меня не будете упекать. Тем более что Люся меня оттуда уже раз вызволила…
- Так о чем же ты хотел поговорить? – заинтересовался приятель. – Неужели еще осталось что- нибудь невыясненное между нами?
- Воз и маленькая тележка, – я грустно вздохнул и пояснил. – Все, что я вам втолковывал раньше, было из области прошлого, а том, что может или не может произойти, мы особенно и не говорили…
- А и правда! – сообразил Федька. – Ну-ка, ну-ка, колись на свои ангельские штучки!
- М-да, ты же знаешь с какой я службы? – спросил я и, получив согласный кивок, продолжил. – Так вот, мы пытаемся позитивно воздействовать на прогресс цивилизации. Но чаще всего делаем ляпы. Тем более что наши возможности очень ограничены.
- Ну, это я и так знаю, - нетерпеливо ответил друг, по пути закидывая в корзинку очередную цветастую упаковку непонятно чего. – Ты ближе к телу, так сказать…
- А ближе к делу вот что получается: человечество подошло к очень важному рубежу в своем развитии и перейдет ли оно его, это еще вопрос, - я задумался, как бы это обсудить так, чтобы выслушать непредвзятое мнение моих сегодняшних собеседников.
- Что еще за рубеж? – возмутился приятель. – Опять война какая? Яснее не можешь изъясняться?
- Могу, - я честно признался. – Но не хочу. Мне сейчас очень интересно выслушать ваше мнение по этому вопросу, не испорченное моим влиянием, и надеюсь, оно будет немного более развернуто, чем я услышал в церкви. Поэтому у меня к тебе будет еще одна просьба.
- Ага, какая? – заинтригованно ответил Федька.
- Поддерживай вечером нужное мне направление беседы и, может, мы много чего проясним…
- Но с тебя потом разъяснения, к чему тебе все это понадобилось? - поспешил заручиться моим обещанием друг.
Таким образом, мы прибыли ко мне, подготовленные к встрече, как морально, так и материально. В течение часа я суматошно метался по квартире, исполняя Федькины распоряжения. В результате в назначенное время, вся квартира сияла порядком и чистотой, а заодно и пахла заманчивыми ароматами довольно изысканных закусок. Что за чудесный у меня товарищ – подготовил вечеринку не хуже, чем в астральных пенатах. Откровенно говоря, я устыдился своих вечных пивных банок там «наверху», но признаваться в этом приятелю постеснялся.
Когда прогудел домофон, я гордо подлетел к нему и с радостью услышал приятный голосок Люси. Они с Катей пришли вместе. Вскоре я ворковал и порхал вокруг наших гостей, балансируя на грани приличия и провала – настолько я был рад им, и настолько мне было трудно контролировать свои ангельские порывы. Кажется, я даже немного смутил девушек своими расшаркиваниями, поскольку Катя спряталась за корчившего мне ехидные рожи Федьку, а Люсе пришлось только смеяться, показывая, что она якобы не придает значения моим комплиментам. Друг не дал мне совсем зарваться и, перехватив инициативу, вовремя провел дам в гостиную, показывая, что у нас тут к чему, а я, заглотив побольше воздуха, остался приходить в себя и собираться с мыслями перед важной беседой.
Благодаря кулинарно-социальным талантам Федьки, все шло, как по маслу. Девушки плавно перешли от удивления приготовленными вкуснятинами к увлекательной болтовне ни о чем. Я выжидал удобный момент, потихоньку подливая вина и подсовывая закуски. Наконец, я понял, что вино достаточно раскрепостило собеседников для откровенной беседы. Многозначительно подмигнув Феде, я воспользовался маленькой паузой в разговоре и подкинул первую провокационную мысль:
- А знаете, что мне кажется?
- И что же? – поддакнул Федька, концентрируя внимание девушек на мне.
- По большому счету, человек и общество сейчас кардинально меняется, причем, настолько они не менялись еще никогда в истории человечества, - я задумчиво бросил высокопарную фразу, какими уже не раз бомбил несчастных слушателей на протяжении последних дней, и выжидающе затих.
- Хм, а я так ничего такого не замечаю, - провокационно буркнул приятель, подталкивая беседу в нужном мне направлении.
- А вот подумайте, вернее даже попробуйте ощутить эти изменения. Правда, может, они виднее в некоторых европейских странах, но и Россия идет тем же путем. Только у нее более тяжелая дорога, и не мне это вам объяснять…
- Я, кажется, понимаю, о чем ты говоришь, - вдруг откликнулась Люся, напряженно что-то обдумывая и глядя в бокал с вином. Внезапно она подняла на меня свои темные глаза, и у меня сжалось сердце – настолько внимателен и открыт был ее взгляд. Как будто она мне в душу заглянула (будто у ангела есть душа). От неожиданности я смущенно потупил очи, а ее прорвало на откровения. – Я ведь два года после мединститута жила в Швеции. И знаешь, я чувствую, о чем ты говоришь, но трудно выразить это словами.
- Ты попробуй, - просяще промямлил я. – Мне это очень важно.
- Знаешь, почему-то у меня чувство обиды. Сама не знаю, на что или кого, - девушка досадливо поморщилась. – Казалось бы, какая разница между ними и нами? И там и там живут люди со своими обычными проблемами и радостями. Вроде бы, сейчас и государственное устройство похожее, и богатых у нас чуть ли не больше, но у меня такое чувство, будто здесь все перевернуто с ног на голову: какая-то дикая пародия на то, как нужно жить людям. Почему у нас все против обычного человека, а там, человек живет своей жизнью и не мешает жить другим, а государство прислуживает своим гражданам? Почему там неприлично или глупо показывать свое богатство, почему у них ты говоришь на равных хоть с профессорами, хоть с малыми детьми? Почему там тебе по-настоящему улыбаются даже малооплачиваемые служащие, вроде медсестер и уборщиц? И я не понимаю, откуда у нас столько злости и отчуждения вокруг? И самое обидное, я знаю, что многие русские, выросшие в тех странах, совсем другие – они тоже искренне внимательны и предупредительны к окружающим.
- Ты не совсем права, - я решился прервать девушку. – Чувствую, у тебя наболело. Но ведь и здесь много хороших людей, просто их время еще не пришло. Та страна, в которой ты жила уже перешла рубеж, перед которым стоит сейчас Россия. Беда в том, что перейти его очень непросто. На самом деле, ты дала очень тонкий психологический анализ.
