– Кто бы говорил о забывчивости, Тантаэ из Пепла времени! – едко откликнулся непокорный шакаи- ар. – Ты потерял право называть меня по имени уже давно. Напомнить, почему?
Безупречный самоконтроль Тантаэ растаял всего на долю секунды, но даже тень той боли, что ощутил этот всегда невозмутимый шакаи-ар, заставила меня содрогнуться. Я с трудом подавила желание выбежать из лаборатории и спрятаться где-нибудь подальше от этих… любящих родственников.
Ириано буквально пылал ненавистью. По-звериному отсвечивали глаза, проскакивали рыжеватые искры в темных волосах, даже губы покраснели. Он был ростом ниже отца, но сейчас казался даже внушительнее, словно заполняя собой пространство.
Тантаэ рядом с ним казался выточенным из куска льда. Холодный блеск синих волос, в идеальном порядке лежащих на плечах, бледное лицо, тонкий контур рта и совершенно непроницаемый вишневый взгляд.
Но сейчас я ощущала ясно, как под этой ледяной коркой бурлит та же огненная бездна.
– Не стоит выносить семейные дела на всеобщее обозрение, Ириано, – тихо произнес Пепельный князь. – Это касается только нас с тобой. И, возможно, Максимилиана.
Упоминание одного лишь имени Ксиля произвело эффект автоматной очереди в воздух. То есть все благоразумные, вроде ученых и ассистентов, быстро рассосались по лаборатории, но Ириано-сорвиголову это только раззадорило:
– Как всегда, цепляешься за сильнейших, Тантаэ? – в воздухе повеяло свежим и резким запахом озона и мокрого дерева. – О, да, ты всегда это умел. Сам – ничтожество, даже близких не можешь защитить, но покровителей находить умеешь, – каждое слово падало, как ком земли на крышку гроба. – И как только Северный князь тебя терпит? Может, из жалости? Может, потому что знает, что без него ты и года не протянешь? – от ярости и презрения, клокотавших в его голосе даже я, стоявшая в стороне, съежилась, как от удара. – Разве не так, Тантаэ? Каково тебе каждый день ощущать себя бесполезным придатком, просто кучей наво…
Ошалевшая от наполненной ядом речи, я упустила тот момент, когда Айне отпустила мою руку и стремительно шагнула вперед.
Удар пророчицы пришелся раскрытой ладонью по губам, хлестко и обидно.
Я ожидала удара в ответ, злого шипения… Но желтоглазый шакаи-ар умолк на полуслове и отступил. Взгляд его напоминал взгляд человека, которого внезапно разбудили – шокированный, неверящий и чуточку растерянный.
– Сколько бы вам ни было лет, господин Ириано, вы не имеете права так разговаривать со своим отцом, – негромко и спокойно произнесла Айне. – И если он любит вас и терпит подобное обращение, то я не привыкла потакать хамам.
Ириано стряхнул оцепенение и подался вперед, выпуская когти. Глаза его были недобро сощурены.
– Кто ты такая, чтобы мне указывать? – угрожающе поинтересовался он. Руки его расслабленно лежали на поясе, но удлинившиеся когти не оставляли сомнений в подтексте.
«С таким тоном проще было бы сразу сказать «заткнись, ничтожество, или я тебя убью!», – мрачно подумала я, поглядывая по сторонам.
В лаборатории было пусто и тихо, как в склепе. Либо все попрятались и теперь следили за скандалом, либо убрались от греха подальше, чтобы под горячую руку не попасть.
Но мою строгую подругу такие перспективы мало волновали.
– Эстаминиэль сферы Воды, пророчица Айне, – невозмутимо отозвалась она. – Но не столько важно, кто я – важно, кто вы. Шакаи-ар, принадлежащий к могущественному клану, готовящийся сам скоро стать князем. И при этом – совершенно не умеющий держать себя в руках и не испытывающий ни малейшего почтения к старшим. Возможно, я что-то упускаю, но первое впечатление у меня сложилось именно такое. Подсказать вам возможный вариант развития событий в случае, если вы и дальше будете идти на поводу у своей ненависти? Не самые приятные перспективы, уверяю вас.
– Пророчица? – произнес Ириано со странными интонациями, вглядываясь в лицо моей подруги. Так, словно она казалась ему смутно знакомой.
Айне иронично выгнула бровь:
– Желаете проверить? И как – телепатией или позволите все-таки мне сделать предсказание? Думаю, небольшое мрачное пророчество пошло бы вам на пользу. Я не люблю вмешиваться в чужие судьбы, но этот случай готова посчитать исключением.
Я могла поклясться, что сейчас Ириано точно вспылит и Айне придется спасать, но опять ошиблась.
– Нет, – поспешно ответил он. Когти побелели и стали короче, приобретя вполне человеческий вид. – Я вижу, что вы говорите правду. Обойдемся без телепатии. У меня нет никакого желания свихнуться, повиснув между прошлым и будущим. Шакаи-ар не обладают настолько крепкой психикой, чтобы погружаться в пророческие видения. Я… прошу прощения за некрасивую сцену, уважаемая…
– Можно просто Айне.
– Хорошо. Айне. Красивое имя. Переводится как «Знаю!», не так ли?
– Совершенно верно.
Я медленно выдохнула. Пронесло. Мне уж подумалось, что придется драться за жизнь Айне, не вовремя встрявшей в родственные разборки. Как-то из головы вылетело, что пророчица в безнадежные мероприятия не ввязывается.
Тантаэ во время этой некрасивой сцены не произнес ни слова. Как, впрочем, и я.
– Еще раз приношу свои извинения, Айне, – церемонно произнес Ириано и – я не поверила своим глазам – отвесил моей подруге поклон. Да, похоже шакаи-ар уважают пророчиц еще больше, чем равейны и эльфы. Или дело именно в Ириано? – Но от слов своих не отказываюсь. У нас с отцом… сложные отношения.
Айне вздохнула и вдруг улыбнулась.
– Больше похоже на то, что нет вовсе никаких отношений. Впрочем, это не мое дело. Но впредь я бы попросила вас проявлять уважение к отцу… хотя бы внешне. Он любит вас и ему больно слышать от сына такие слова, – повторила она то, что уже говорила раньше. Но на сей раз это прозвучало не нравоучительно, а очень-очень лично.
Ириано инстинктивно оскалил зубы.
– Он никого не любит, кроме себя.
– Неправда, Ири, – глухо произнес Тантаэ. Лицо его вновь не выражало ничего, кроме спокойного снисхождения, но отголосок нестерпимой боли чувствовали даже те, кто от эмпатии был далек. – Понимаю, что ты стыдишься меня, но… я ничем не заслужил твоего предательства.
Тот лишь усмехнулся.
– Так теперь это называется «предательством», о мудрейший Тантаэ? Ну-ну, – он прикрыл глаза и провел ладонью по сомкнутым векам. – Лучше нам не встречаться, наверное, – сказал Ириано устало и совсем не зло. – И если уж ты такой честный и невинный, расскажи госпоже пророчице о моем «предательстве». Как ты убил мою мать – тоже. Посмотрим, станет ли Айне потом тебя защищать.
Убил?
Я поперхнулась глотком воздуха, когда услышала это. Ксиль всегда говорил, что Тантаэ любил свою жену безмерно… И вдруг – убил?
Или Ириано лжет?
Но Пепельный князь ничего не возразил.
– Обязательно расскажу, – пообещал Тантаэ. Он не сводил с Ириано внимательного взгляда, словно впитывая образ сына – каждую черточку, каждое движение, даже каждое ранящее слово сохраняя в памяти, как драгоценность.
– Так я и поверил, – презрительно хмыкнул Ириано. – Разве что пожелаешь выставить себя страдальцем.
У меня сдали нервы. Я не стала дожидаться очередной попытки Айне осадить Ириано и влезла в разговор сама.
– Риан здесь? – громко и четко спросила я, чтобы сменить тему. – Мы хотели бы с ней
