поговорить.
– Нет. И до завтра не придет, – грубовато ответил Ириано. Наверное, вся вежливость досталась Айне. Интересно, он обвиняет отца в том, что тот «примазывается» к сильным мира сего, а сам лебезит перед пророчицей и бегает за Акери, как собачка. Да и Риан слушается беспрекословно и всегда готов ей услужить. А вот ко мне он относится свысока.
– Жаль, – фальшиво заметила я и обернулась к Тантаэ и Айне: – Может, зайдем тогда в другой раз? А сейчас спустимся в общежития. Я покажу тебе комнату, – обернулась я к подруге, – а Тантаэ нас проводит, чтобы мы опять не заплутали. Хорошо?
Пепельный князь кивнул, глядя куда-то поверх моего плеча. Я оглянулась.
Ириано и след простыл.
У меня вырвался вздох.
Нет, шакарская напряженность отношений – это выше моего разумения.
– Я бы тоже предпочел эльфийскую сдержанность, – произнес Тантаэ, наконец переведя взгляд на меня. Я хмыкнула, вспомнив Меренэ. «Сдержанность», как же. – Но, к сожалению, все мы заложники своей крови. И своего прошлого. Но об этом, пожалуй, я расскажу где-нибудь в другом месте. Следуйте за мной, барышни, – улыбнулся он, но как-то бледно, скорее, по обязанности, чем искренно. – Если мне не изменяет память, то отсюда до общежитий путь неблизкий, – князь галантно придержал дверь, пропуская нас вперед, но на лестнице вновь обогнал.
Подловив момент, я ухватила Айне за рукав и шепнула ей на ухо:
– Что это за представление было в лабораториях? По-моему, ты никогда не любила влезать в чужие ссоры и выступать в качестве «собирателя всех шишек»… Ну, миротворца. И чего вдруг такое желание нести справедливость? Или так захотелось схлопотать от Ириано по шее? – у меня перед глазами, как вживую, встала картинка: черные когти вспарывают беззащитное горло. Я вздрогнула и продолжила уже жестче: – Ириано не Тантаэ, выдержка у него никакая…
– Ошибаешься, – откликнулась пророчица странным голосом. Она вообще выглядела и двигалась странно, словно пребывала в глубоком шоке. Может, поздно сообразила, к чему приведет ее вмешательство? – Он не стал бы. Никакой шакаи-ар не поднимет руку на пророчицу, это на уровне инстинктов заложено. Вероятность подобного исхода была крайне низка, да к тому же ты бы меня наверняка защитила. При нападении на один из лучей звезды остальные реагируют рефлекторно… Ты бы ударила магией, Нэй. Да, скорее всего, так оно и вышло бы.
Всю речь Айне произнесла практически без интонаций, как робот. Или как человек в глубоком трансе. Сознание кольнуло почти суеверным ужасом.
– Прекрати, – я встряхнула пророчицу. Она резко выдохнула, сбилась с шага, но с ее лица хотя бы пропало это сосредоточенно-пустое выражение. – Объясни, что произошло? Ты просто пожалела Тантаэ?
– Я заглянула в будущее и увидела, что произошло бы без моего вмешательства, – ответила Айне устало, но вполне живо. Я перевела дух. Похоже, это был просто откат после использования дара. Неприятно, но не смертельно. – Все случилось немного… неожиданно. Но теперь я в порядке. Не переживай.
У меня вырвался вздох. Легко сказать – «Не переживай!». Выполнить как-то труднее.
Наверное, я бы все-таки вытрясла из Айне подробности того видения, которое заставило ее ввязаться в семейную ссору, но тут мы, к моему огромному удивлению, вышли на открытую площадку. Легкие опалило морозным воздухом.
– Э-э… Тантаэ, вы сбились с дороги? – робко поинтересовалась я, глядя на застывшего князя. На фоне ночного неба, усыпанного звездами густо, как елочный шар – блестками, фигура Тантаэ выделялась четко, словно аппликация.
– Разумеется, нет, – с спокойно откликнулся он, опираясь спиной на перила. Внизу была настоящая бездна – ни дна, ни края. Темные скалы терялись во мраке. Только утоптанная дорога к порталу будто парила в пустоте, ловя рассеянный звездный свет. – Дело в том, что я обещал рассказать вам одну историю, а в Академии слишком много назойливых слушателей. Здесь нам точно никто не помешает.
– Вам не обязательно рассказывать это сейчас, – вмешалась Айне. В голосе ее звучала железная решимость отстоять право Тантаэ на сохранение тайны. – Вам вообще не обязательно это рассказывать. Если трудно…
– Мне нетрудно, – прервал ее Пепельный князь и задумчиво коснулся своих волос, перекидывая часть прядей через плечо. – Если не расскажу я – это сделает или Ириано, или Максимилиан. Первый имеет склонность превращать все в трагедию, а второй – излишне меня оправдывать. А в случае, если рассказчиком буду я, вы можете рассчитывать на объективность…
– Скорее, на самообвинение, – недовольно проворчала темнота голосом Ксиля, и дверь скрипнула, закрываясь. – Боги, Тай, неужели ты не мог предупредить меня о приезде? Я бы хоть намекнул, что Ириано здесь и по-прежнему лелеет свои комплексы, – он выступил на свет, и я убедилась, что это был действительно Северный князь.
– Ксиль, а ты-то здесь откуда? Следил за мной, что ли?
Он только махнул рукой и взгромоздился на перила рядом с Тантаэ. Спиной к пустоте… Мне стало не по себе, хотя я знала, что и падение с самой высокой башни Академии не принесет Ксилю вреда. Даже одно воздействие на гравитационные поля могло смягчить приземление, а реакции шакаи-ар вполне позволяли вовремя раскрыть крылья.
Но все равно мне ужасно хотелось заставить его слезть с этих дурацких перил и встать на надежную поверхность.
Ксиль склонил голову и, кажется, улыбнулся.
– Следил? Нет, что ты, малыш. Тогда бы я просто не позволил Таю пересечься с этим змеем, Ириано, – он потянулся, искоса поглядывая на Тантаэ, но тот молчал. – Это Акери оказал мне любезность, сообщив, что Пепельного князя видели у входа на лабораторные этажи Терсис. Ириано вечно на побегушках у Риан или у Холли, так что мне не составило труда сложить два и два. К сожалению, к бурным семейным разборкам я не поспел, зато к неприятным откровениям – вполне. Тай, неужели малыш Ири так тебя огорчил, что ты теперь испытываешь острую потребность в самобичевании и словоизлиянии? – с легкой насмешкой поинтересовался он, поворачиваясь к Пепельному князю и усаживаясь на перила верхом. – И не стыдно вываливать на бедных девочек тысячелетние тайны?
На Тантаэ болтовня Ксиля оказала потрясающее по целительной силе воздействие. Обреченное выражение пропало из вишневых глаз, складка на лбу разгладилась, а под конец речи Пепельный князь даже улыбнулся:
– Ты, как всегда, абсолютно бесцеремонен, – констатировал он спокойно. – Но, возможно, сейчас и прав: незачем рассказывать эту неприятную историю именно этим вечером. Ириано меня спровоцировал, вырвав обещание хитростью, но к такому поведению давно пора уже привыкнуть. Прошу прощения, Найта, Айне, – склонил голову Пепельный князь, прикладывая ладонь к сердцу. – Мое желание излить душу было несвоевременным и весьма глупым. Думаю, есть смысл продолжить разговор в другой раз, если вас это все еще будет интересовать.
Максимилиан расхохотался и демонстративно захлопал в ладоши:
– Ну, замечательно, Тай! Чудесный вывод! Чуть встряхнулся – и сразу на попятный. Нет уж, раз начал – заканчивай сейчас, а я заодно послежу, чтобы ты не наговорил ничего, о чем потом пожалеешь. А вы, девочки, дадите слово, что не станете распространяться об этом разговоре, – добавил он, выразительно поглядывая на нас с Айне. – Это не секрет, разумеется, и одно время в кланах много говорили о смерти Эвис и уходе из Пепла Времени Ириано, но сейчас страсти поутихли, и мне вовсе не хочется их воскрешать.
– О чем речь – буду нема, как могила, – повторила я любимую присказку брата. Пророчица только кивнула, подтверждая мои слова.
Наше с Айне дыхание на морозе превращалось в облачка пара. Даже в савальском шелке было слишком холодно – щеки немели и пальцы в перчатках зябли. Пророчица высоко подняла воротник шубки, закрывая уши.
Но Ксилю в тонком шерстяном свитере и Тантаэ в осеннем пальто, кажется, все было нипочем – и мороз, и зима. Шакаи-ар вообще редко отмечали смену времен года… И течение времени – тоже.
