провалившиеся крыши, торчащую из стен арматуру, изломанные деревья и усеянные кирпичами и кусками бетона дороги. – Значит, они мертвы, да?
– Убийцы? – я оскалилась, как заправский шакаи-ар. – Эти – да. Один сбежал. Только ненадолго, поверь мне.
Дариэль заглянул в мои глаза и отчего-то вздрогнул.
Ди… зря я волновалась о том, как он переживет гибель возлюбленной. Когда все началось, он был рядом с ней. Оставалась надежда, что валькирия успела телепортировать его подальше от места сражения, но зная характер Птицы…
Вряд ли мы с ним когда-либо еще увидимся, хотя Ди по-прежнему искали, считая пропавшим без вести.
В доме у Джайян стояла тишина. По ведьминому обычаю женщины семьи закрыли полотном с защитными узорами все зеркала, а на окне горела белая свеча. Вечером должны были собраться родичи, чтобы оплакать мертвую. Подругам, даже самым близким, на этой тризне места не было. Айне, Этна и Феникс, которые находились в Золотой, когда все случилось, решили оставить город. Мои лучи – нет, уже просто подруги, ведь звезда распалась! – отбыли в Академию, где и дожидались меня.
А там, где погибла Джайян, появилась прямо на снегу хрустальная чаша, наполненная водой. На дне ее плясал оранжевый огонек, а по краям стелились плети вьюнка с белыми и голубыми цветами.
Когда я уходила оттуда, то на поверхности воды распустился еще один бутон, сотканный из чистого сияния.
Думаю, Рэмерт Мэйсон легко узнал бы в нем светоч.
Мой же дом, как я и догадывалась еще в убежище клана, был просто-напросто уничтожен. Страшно думать, сколько погибло при обрушении людей… И какое счастье, что Хелкар оставался в Академии, а мама накануне отправилась через камешек-телепорт в Приграничный, в гости к подруге, к Айч!
Элен я застала у одной из знакомых в Зеленом, согласившихся ее приютить, и, не слушая возражений, отправила в Замок-на-Холмах. Для этого пришлось вспомнить, что по рангу мама намного ниже меня, и поговорить с нею, как эстаминиэль с эстиль. Чувствовала я себя при этом последней сволочью, но в Замке, среди королев, Элен была в безопасности.
Пусть злится, сколько хочет.
Еще одной потери я бы не пережила.
В окрестностях Академии все еще царила лютая зима. В горах вообще весна приходит поздно, даже в зачарованных местечках вроде этого. После злых февральских метелей на склонах лежало толстое снежное одеяло, готовое сползти вниз не то, что от неосторожного прикосновения – от громкого звука. Над тропой искрили зеленоватыми искрами защитные заклинания, оберегающие путников от лавины, а вот к людям, живущим у подножья гор, снежная стихия была беспощадна.
Кроме колдовства, охраняли Академию и дозоры. После прорыва «бездны» округу патрулировали небольшие отряды из магов и шакаи-ар. В свете последних вестей из Зеленого эти меры казались отнюдь не лишними.
Башню Терсис отремонтировали и всю, кроме лабораторного яруса, отдали в распоряжение гостей Академии. Посла из Пределов поселили на самом верху, в роскошных апартаментах под самой крышей, его сопровождающих – этажом ниже. Нас же отправили в знакомые по прошлому визиту комнаты. К счастью, теперь все магические удобства, вроде заклинаний на обогрев, работали отлично. В итоге я поселилась в старой спальне вместе с Корделией, а Максимилиан и Дариэль – в той, что раньше считалась «холодной».
Были, конечно, предложения поселить «шакаи-ар – с шакаи-ар», или «Корделию – отдельно»… Но кого-то этот вариант не устраивал, а мне очень не хотелось спорить. Поэтому я посоветовала разместиться по классическому принципу «мальчики – налево, девочки – направо» и подкрепила свою позицию грубой магической силой.
Возражений не поступило.
Решив проблему с расселением, я оставила своих шакаи-ар распаковывать вещи и хлопотать об ужине. А сама отправилась к человеку, с которым хотела поговорить уже очень давно.
К Айне.
Пророчица нашлась в гостевых покоях Терсис, на шестом этаже. К счастью, она была одна, и беседе никто не мог помешать.
– Привет, – неловко поздоровалась я, когда подруга пропустила меня в комнату. Внутри царил беспорядок – кресло было увешано свитерами и джинсами, на столе кучей лежали бумаги, а чтобы пересчитать чашки с недопитым чаем, вряд ли хватило бы пальцев одной руки.
– Здравствуй, – хмуро ответила Айне. Она выглядела нездоровой: синяки под глазами, неряшливо собранные в низкий хвост волосы, обгрызенные ногти… – Пришла меня ругать?
От неожиданности я вздрогнула и выронила шарф, который мяла в руках:
– За что?
– За то, что я это допустила, – повела рукой пророчица, имея в виду определенно не бардак в комнате. – За Джайян.
Я шагнула к ней и осторожно взяла ее ладонь, бледную и вялую, в свои руки. Айне смотрела на меня исподлобья настороженными желтыми глазами, похожими на горький мед из цветов апельсина.
– Ты не можешь нести ответственность за других, – тихо сказала я, сжимая ее пальцы. Бездна, холодные, как ледышки, и дрожат… Это уже диагноз. Наверняка – бессонница, пониженное давление, потеря аппетита и утомление. Да Айне к целителю надо идти, а не в комнате запираться в одиночестве! – Но если ты сама себя винишь… ты
– Видела, – губы у нее побелели. Я мягко потянула Айне, чтобы она присела на диван, и устроилась рядом. – И предупреждала… Я не могу сказать прямо, ты же понимаешь, это все равно, что выбрать за кого-то судьбу. Но вот посоветовать, что надо бежать, а не сражаться, когда среди зимы появятся нелюди в языках пламени… Только этого мало оказалось, – прошептала она. – Я знаю, как и что произойдет, но не знаю,
– И вы не успели, – мрачно заключила я. Да уж… Со мной были Максимилиан и Дариэль, до нас демоны бы и не дотянулись. А вот Джайян, такая сильная, настоящий воин – оказалась ненадолго самой уязвимой в звезде.
– Не успели, – едва слышно шепнула Айне, словно горло у нее сдавило. Она судорожно вздохнула и вдруг сорвалась на крик: – Мы… мы жрали дурацкий попкорн и ржали над комедией, пока Джайян дралась! И ничего не понимали! А когда боль накатила по связи «звезды», было уже поздно!
– Тише, тише, – пробормотала я, притягивая пророчицу к себе и укутывая нас обеих клетчатым синим пледом. – Ты не виновата. Никто не виноват. Вы бы и не успели добраться из Золотой столицы, даже с телепортом. Битвы длятся всего несколько минут, а то и меньше. Помнишь, как в Академии? – она всхлипнула мне в плечо и попыталась кивнуть. Я осторожно покачивалась вместе с ней из стороны в сторону, будто баюкала.
Наверное, слезы – это хорошо. Нельзя же держать все в себе вечно…
– Я… я… должна была понять! – причитала Айне, хлюпая носом. По рубашке у меня уже расплывалось мокрое пятно. – Найти… найти другую ветку… без смертей… но я думала, что Джайян уйдет!
«И бросит Птицу и родителей… или кого еще там можно взять в заложники?» – подумала я, но промолчала. Айне не могла знать все. Да и годы настали… смутные. В такие времена всегда бывают жертвы.
Но и этого я не сказала, конечно, тоже.
Айне затихла. Заколка давно отлетела с ее волос, и они рассыпались по спине, спутанные и ломкие. Я
