осторожно разбирала их пальцами, как расческой, пришептывая мамины заговоры, чтобы вновь превратить эту паклю в мягкие волны матового золота.
Если бы так же просто можно было вылечить больную совесть!
– Знаешь, – негромко сказала Айне уже нормальным, спокойным голосом, – сейчас мне все труднее и труднее отличать вполне возможные варианты будущего от маловероятных. Все мешается в голове. Я вижу разрушенные города, в которых никогда не бывала, вижу небо, черное от туч, арки порталов, и без перехода – солнечный день, луг с одуванчиками, своего… сына… – голос сорвался, и она закашлялась. – Все больше и больше вариантов, все меньше и меньше ключевых точек. Я ощущаю себя человеком, попавшим в море в шторм и пытающимся плыть против волн. Барахтаешься-барахтаешься – а все без толку. Говорят, что многие пророки сходят с ума…
У меня появилось чувство, что под ногами нашими разверзается та самая морская пучина. Беспомощность и отчаянное упрямство…
– Глупости, – заставила я себя улыбнуться и сказать уверенно. – Ты просто переутомилась, вот дар и шалит. Ну-ка, поднимайся, умывайся холодной водой, и пойдем к целителю.
Пророчица подняла на меня взгляд – по-прежнему бледная до синевы и очень усталая, но теперь хоть похожая на живого человека. Волосы пушились над ее плечами сияющим облаком.
– Найта, послушай, – серьезно сказала Айне. – Там, в будущем, я вижу тебя живой. Так что не смей его портить, ясно?
– Ясно, – легко согласилась я и подмигнула. – Разве что затопчу слегка одуванчики на лугу. Это ведь не считается?
Целитель, что было, в общем-то, довольно предсказуемо, констатировал у Айне серьезное переутомление и депрессию. Не полагаясь на лекарства, он быстро привел в порядок нервную систему пророчицы с помощью дара и посоветовал меньше времени тратить на анализ ситуации и больше спать. А еще – отвлечься на что-нибудь.
Я хотела было предложить Айне погулять вечером по округе, но Ксиль предупреждающе притянул меня к себе, а через мгновение Корделия, яркая и шумная, как всегда, ворвалась в комнату, словно порыв свежего ветра – только звякнули тяжелые серьги.
– Ой, какая красавица! – подлетела она к Айне и фамильярно стиснула ее в крепких дружеских объятиях. – Привет, меня зовут Корделия, можно Делия, Делита или Лита, но только не Корделита! Я из Северного клана, сто лет не выбиралась в людные местечки! Слушай, а ты ведь Айне, так? Ты ведь была уже здесь раньше – в замке, я имею в виду? – затараторила она, умудряясь в одно и то же время делать множество дел. Кружиться с ошеломленной таким напором пророчицей по комнате, рыться в карманах в поисках какой-то мелочевки, разглядывать гирлянды магических светильников под потолком и, судя по кислой физиономии князя, донимать телепатическими расспросами еще и его. – О, вижу, что была! А давай ты мне здесь все покажешь? Я хочу посмотреть столовую, библиотеку, башни, а еще то место, где прыгают симпатичные парни…
– Вы имеете в виду, тренировочную площадку во внутреннем дворике? – слегка краснея, вежливо уточнила Айне, мягко отводя слишком нахальную руку княжны от своих волос. – Я не против прогулки, тем более, что там благодаря заклинаниям довольно тепло круглый год. Не то, что в саду. Но сейчас, боюсь, эта площадка занята теми самыми парнями…
– Тогда тем более надо идти! – с энтузиазмом заявила Корделия. И, не слушая возражений пророчицы, вроде «Простите, я хотела бы побыть одна» или «Не надо шума», потащила ее под локоток по лестнице.
Только когда они скрылись, Максимилиан меня отпустил.
– Ну, и что это было? – напустилась я на него.
Князь беспечно потянулся, вставая на мыски, и тряхнул белесой головой.
– Не кипятись, Найта, – улыбнулся он с хитринкой, пряча выражение глаз за опущенными ресницами. – Сама посуди. Айне надо отвлечься. Ты только будешь напоминать ей о пророчестве и потерях. А вот Корделия так заморочит голову твоей подружке, что времени на грусть не останется. Ну… – скулы Ксиля зарозовели, придавая ему вид озорной и невинный. – Еще я хотел, чтобы хотя бы первый вечер мы провели втроем, без «четвертых лишних», а гарантированно, без подглядываний, Делиту можно отослать, только дав ей задание.
– Интриган, – беззлобно обругал его Дариэль, отвлекаясь от раскладывания на столике «походной» лаборатории.
– Учись, пока я жив, – хохотнул Максимилиан. Подмигнув мне, он беззвучно скользнул к Дариэлю и неожиданно ткнул ему пальцами под лопатки, щелкая над ухом зубами.
У Дэйра, к несчастью, новоприобретенные шакарские инстинкты возобладали над целительскими рефлексами, и он резко развернулся, оскаливаясь.
Хрустальная чаша для смешивания порошков, стоявшая слишком близко к краю, полетела на пол и брызнула осколками.
Лицо Ксиля вытянулось.
– Я идиот, – смиренно повинился он, опуская голову. Дариэль только вздохнул. В глазах его светилось воистину бесконечное терпение. – Самый настоящий идиот.
– Ничего, это к счастью, – сказал целитель проникновенно.
К чему относилась его фраза, он, естественно, не уточнил.
Глава 47. Гонка на выживание
Маги, которым выпала честь проводить совет, подошли к делу серьезно, благо ресурсов Академии вполне хватало. Фактически, это был целый научный городок, в котором кто-то учился, кто-то – уже проводил самостоятельные исследования, а кто-то трудился, причем не только на ниве преподавания.
Студентов привлекли к работе с охранными заклинаниями. Наиболее способные и умелые создавали под руководством преподавателей защитные контуры. Ученики с младших курсов обеспечивали старших энергией.
Проникли изменения и в быт Академии. Сбежали из промозглых коридоров старинные их обитатели – сырые сквозняки. Затянулись неряшливые трещины на штукатурке, посветлела и разгладилась краска на подоконниках, прежде вздутая от сырости серыми пузырями. Обшарпанные стены в самых посещаемых аудиториях и комнатах застенчиво прикрылись гобеленами и картинами, а магические огни под потолком сложились в подобие созвездий.
Что уж говорить о зале, в котором, собственно, и проходил совет! Если обсуждать «бездну» мы собирались за простым столом из плебейского пластика, под уютные запахи свежего кофе и имбирного печенья, то нынешнее место заседаний было гораздо более официальным… и, пожалуй, даже роскошным. Мягкие ковры темно-зеленого цвета устилали пол от одной стены до другой, посередине стоял круглый стол из черного дерева с вмонтированными белесыми кристаллами-проекторами. Мягкие сиденья и спинки кресел располагали, скорее, ко сну, нежели к переговорам. А на потолке медленно плыли друг за дружкой по кругу солнце и месяц.
По совету Максимилиана, мы пришли на совет заранее, одними из первых. Машинально я поискала глазами Холо, но, разумеется, не нашла. Похоже, консультант не шутил, когда приходил прощаться навсегда… И от этого почему-то стало немного грустно.
Места были распределены задолго до начала мероприятия. Я легко отыскала свое – перед каждым креслом на лакированной столешнице лежала аккуратная папка мшисто-зеленого, в тон ковру, оттенка. Именная – например, в верхнем правом углу моей папки значилось лаконичное «Найта». Такую же, за исключением имени, небрежно вертел в руках и Максимилиан.
Дэйра на совет не пригласили.
Вообще доступ был строго ограничен. Меня позвали в качестве представителя звезды, пусть и прекратившей существование. Максимилиана – как одного из самых могущественных князей. Кроме него, из
