О, боги, Ками…
Я прерывисто вздохнула, давя всхлип. Идиот мелкий, куда же его понесло…
– Ну, ну, успокойся, Нэй… Все хорошо… Тебе просто надо поспать…
– Нет!
– Не спорь, Нэй. Хорошая девочка…
Забытье нахлынуло, как приливная волна – неотвратимо и необоримо.
А когда я очнулась в следующий раз, в комнате было светло. Боль куда-то подевалась, оставив только напоминание – тянущую слабость и слегка ноющие кости. За окном раздражающе орали какие-то птицы. Пахло океаном.
На стуле у изголовья моей кровати сидел Ксиль – растрепанный, в шортах и яркой футболке.
– Проснулась, – расцвел он улыбкой. И пересел на кровать.
Я зажмурилась, чувствуя, как прогибается матрас по обе стороны от моей головы, а потом ощутила чужое дыхание на своих губах и легкое прикосновение.
– У меня изо рта плохо пахнет, – шепнула я затравленно, когда Ксиль отстранился.
– Я не заметил, – усмехнулся он. Я почувствовала себя смущенной и польщенной одновременно. – А вот поесть бы тебе не мешало. Подожди, я Дариэля позову. Он хотел какой-то бульон приготовить…
– Погоди, – мой оклик остановил его уже в дверях. Ксиль обернулся, слегка щурясь от солнечного света. – Чем все закончилось?
Максимилиан оперся спиной на дверной косяк, задумчиво рассматривая потолок.
– Хорошо, – произнес князь через некоторое время. – Ты разрушила «бездну», серьезно ранила Древнего – мы с Эне его в два счета добили. Дариэль пока пытался вытянуть тебя с того света. Говорит, что еще минута, и это было бы затруднительно. В целом, с нашей стороны шестеро погибших, пострадали почти все, а вот из инквизиторов не ушел никто. Ну, конечно, пришлось что-то делать с человеческой полицией… Кажется, происшествие представили, как теракт, а на месте крысиного логова теперь воронка. Н-да, неплохо они огрызнулись напоследок…
«А Ками?» – хотела спросить я, но замялась, а когда решилась – Ксиля уже не было.
Вскоре появился Дариэль с чашкой бульона. Я, как послушная девочка, послушно выпила все до капли. Глаза щипало, но вряд ли от пара.
А потом вдруг вернулся Максимилиан – с сумасшедшей улыбкой и с телефоном в руке.
– Это тебя, – осторожно вручил он мне мобильный. Я поднесла его к уху.
– Алло, – голос у меня опять сел.
На том конце виновато засопели. Глазам стало горячо и мокро. А потом в трубку промямлили:
– Привет… Спасибо за сережку. Классно сработало. Зачет.
– Идиот, – я закусила губу.
Трубка обижено замолчала. А потом вздохнула:
– Ну, идиот, что теперь, вешаться, что ли… Кстати. А где тут у вас туалет?
Меня разобрало веселье. Я выронила телефон и уткнулась в подушку, всхлипывая – уже от смеха.
Бездна. Вот ведь правда, идиотам везет…
…А где-то рядом Максимилиан терпеливо объяснял глупому лисенку, что туалет находится за домом, в отдельной будочке.
– Да, да, Ками, именно там… Видишь – на дверке окошко в виде сердечка?
Глава 53. Серьезное и несерьезное
Максимилиан все-таки сдержал обещание.
Конечно, до конца войны было еще далеко, но после угара последней стычки с инквизицией мы остро нуждались в передышке, хотя бы короткой. В первую очередь, разумеется, я разобралась с неотложными делами – пристроила Ками, связавшись с Феникс, и переворошила поредевшие запасы амулетов… Но потом желание расслабиться и ненадолго выкинуть из головы все войны и интриги стало необоримым. Пожалуй, держалась я только на том чувстве обязанности, которое заставляет студентов вставать в субботу к первой паре.
Разница в том, что для меня такая «суббота» наступала каждое утро.
Максимилиан тоже большую часть времени пропадал, помогая Эне Рай улаживать проблемы, связанные со смотрителями, и отчасти – создавать новые. Вместе с Ирсэ и Корделией он подолгу копался на месте сражения, выискивая намеки на связь погибшей группы Ордена с другими, еще действующими. Тщетно – ни документов, ни даже косвенных улик, указывающих на какую-либо ниточку к еще одному Древнему, предусмотрительные инквизиторы не оставили.
Ощущение «бега хомячка в колесике» становилось все навязчивее. Когда Максимилиан собрал нас за обедом и предложил отдохнуть на «диком, но уютном пляже», отказываться никто не стал. Радостное «Наконец-то!» прямо-таки витало в воздухе.
И вот поэтому сейчас мы валялись на песочке – кто под пологом, кто просто так – и наслаждались жарой и шелестом океанских волн.
– Дэйр, ты не мог бы передать соку? Пить ужасно хочется, – сонно пробормотала я.
Жара обволакивала меня, как большое душное одеяло. Лень превращала мышцы в желе – десять метров до кромки воды казались непреодолимым расстоянием. Здесь, на берегу, запах океана был сильнее, а от зеленых зарослей, карабкающихся на горные склоны, веяло чем-то сладким и пряным. Я лежала навзничь на мягком махровом полотенце, закрыв глаза, но окружающие пейзажи уже въелись в мою память и теперь словно проступали на внутренней стороне век. Так, что картину можно было восстановить даже по запахам и звукам.
…В небе, высоком и прозрачно-голубом, парили птицы – черные, огромные, безмолвные, словно тени, и белые, с вытянутыми узкими крыльями и визгливыми голосами. Низкие, мягкие волны с умиротворяющим шорохом накатывали на песок – и стекали обратно в океан, оставляя мокрую полосу шириной в два десятка шагов. Дальше от берега они были вовсе не такими ласковыми. Там вода в шапках белой пены вставала на дыбы – и обрушивалась, шумно и яростно, а зазевавшийся пловец рисковал хлебнуть океанской соли и уйти на глубину против своей воли.
– Сока тебе холодного? – откликнулся Дариэль после долгой паузы. Кажется, не только меня обуяла лень.
– Угу. То есть, да, если можно.
Вжикнула молния на сумке-холодильнике, загремели ледышки, и в мою протянутую руку легла жестяная банка в мелких капельках воды. Даже открывать глаза не было никакого желания, но пить хотелось гораздо больше, так что пришлось шевелиться.
Целитель лежал на песке, подперев голову рукой, и внимательно разглядывал меня. Я ощутила легкое смущение при мысли, что он уже давно так смотрит, и подумала, что надеть поверх купальника белую рубаху вроде тех, в которых купались многие местные жители, было хорошей идеей. Сам Дариэль тоже поступил в соответствии с эльфийскими представлениями о морали, а не человеческими, предпочитая шортам, плавкам и прочим порождениям бездны обычные хлопковые штаны свободного покроя.
Ксиль с его полнейшим равнодушием к собственной наготе, пожалуй, мог бы вогнать меня в краску своим видом. К счастью, князь не вылезал из воды, словно какой-нибудь морской дух, и я спокойно отдыхала вместо того, чтобы думать, куда глаза прятать.
– Может, тебе стоит пойти в дом? Там прохладнее… – с сомнением протянул Дариэль, глядя, как я торопливо глотаю ледяной сок. – И не пей так быстро, горло застудишь.
– Вылечишь, – буркнула я и опять растянулась на полотенце, на сей раз на животе. – Не хочется пока в дом. Скоро мы вернемся или в Зеленый, или в Академию, или еще куда-нибудь… Там сугробы, слякоть и холод. Надо ловить момент и наслаждаться солнцем.
– Как знаешь, – вздохнул Дариэль.
Вообще после того сражения он стал очень заботливым. Сама-то я не осознавала, пожалуй, в полной
