княжья русь. Будь твой отец жив, все могло бы иначе повернуться. Святослав был великий полководец, и за ним шли не только словене, но и десятки других племен. За его спиной был покоренный Хузарский хаканат, дружественные угры. Жадные печенеги тоже шли за ним, потому что знали его удачу…
– Хочешь сказать, что моя удача меньше? – нахмурился Владимир.
– Да. – Сергей твердо посмотрел в глаза князя. – Его былая слава много выше твоей нынешней, – он дипломатично подчеркнул слова «былая» и «нынешней». – Кроме того, здесь, в Киеве, оставалась Ольга, и твой отец мог быть спокоен за свою вотчину. Он мог уйти в поход на год и на два, зная, что здесь всё останется как прежде. А есть ли кто-то, кому ты мог бы доверить Киевский стол, как Святослав доверял его своей матушке?
Владимир поглядел да дядю. Добрыня еле заметно качнул головой. Умен Добрыня. Знает, что доверие князя и доверие его подданных – не одно и то же.
Брови Владимира гневно изогнулись.
«Сейчас ляпнет что-нибудь… неуместное», – обеспокоился Сергей и быстро сказал:
– Кроме булгар дунайских есть еще и булгары волжские. Эти, правда, не словене[25]. Но булгарам дунайским богатством не уступят, в этом я тебе готов поклясться.
– Мы думали о них, – подал голос Добрыня. – Путь к ним удобен. По Оке через земли вятичей – в Волгу-Итиль. А можно и с севера – из Белозера или из Новгорода. Мои новгородцы уже давно плачутся, что этот водный путь во всём хорош, только дорогонько обходится, потому что булгары эти десятую долю со всех берут. Больше, чем хузары в прежние времена.
«Вот верные слова, – подумал Сергей, который тоже частенько сетовал на сложность отношений с волжскими булгарами. Налоги они с купцов брали просто грабительские.
Тем не менее торговать с ними всё равно было выгодно. В Булгаре и Биляре производились товары разнообразные, качественные и сравнительно дешевые, несмотря на изрядное мыто. Тем более – везти недалеко. Победить не победить, а прижать черных булгар было бы совсем неплохо.
– Как думаешь, боярин, если мы на них наедем, как поведут себя другие бохмичи? – спросил Добрыня.
Вопрос был сложный. Зона коммерческих интересов торгового дома «боярин Серегей» лежала, главным образом, на христианских территориях. Было у него свое крепкое подворье в Булгаре. И свой надежный человек в булгарской столице. Но дальше Булгара у Сергея «баз» не было. А очень хотелось бы. Волга, как-никак, в Каспийское море впадает. А Каспий, по-здешнему – Хвалынь, это выход на Ширванские Шеку и Шемаху, это – другой выход на Византию. И на персов…
– Думаю, они не станут вмешиваться, – сказал Сергей. – Однако волжские булгары – народ не слабый. Прежде чем начинать с ними войну, следует узнать о них побольше.
– Узнай, – разрешил Владимир. – Если нужна какая помощь – скажи.
И встал, дав понять, что разговор окончен.
То, что волжские булгары не большие словене, чем хузары, князя ничуть не смутило.
Впрочем, мало ли несловенских племен уже сейчас платят дань Киеву и, отдельно, его великому князю? А общая политика расширения и укрепления государства Сергею была по душе. Лишь бы в этой политике опять не взыграли мотивы воинствующего язычества.
Эх, крестить бы Владимира… Смутно помнилось Сергею из той, прошлой жизни, что крестителя Руси тоже звали Владимиром. Но вряд ли этот Владимир – тот самый. Слишком уж усердно он корчует христианские корешки, посаженные бабкой Ольгой. Эх, неправильно это! Речь даже не о том, что сам Сергей – христианин. Всякому знающему человеку видно, что время язычества истекает. К сожалению, истекает оно частенько – человеческой кровью.
Глава седьмая
Два года спустя
Лето 984 года от Р. X
ВЕЛИКИЙ ГОРОД
– Вот он, Булгар Волжский, – сказал приказчик Кишка хозяйскому сыну Илие-Годуну. – Великий город, торговый. Кабы наш Киев таким стал, мы б горя не знали!
Гошка глядел и мысленно соглашался. Большой город. Богатый. Кое-что о нем Гошка уже знал. Родичи рассказывали, парс Артак, который как-то прожил здесь пару лет у здешних знахарей.
Знал Гошка, что живут в Булгаре люди веры бохмичи. Что на хорошем месте стоит сей стольный град народа черных булгар. Хорошем для торговли. Еще слыхал Гошка, что булгары черные не больно воинственны, однако и свой кусок отхватить не упустят.
Хузарский хаканат, когда в силе был, булгар под собой держал. А как ослабела власть хакана, тут Булгар и поднялся. Едва Святослав хузар под себя подмял, эти тоже сунулись – пограбить ослабленного соседа…
И тут же крепко получили по зубам. Закаленная многими войнами Святославова рать прошлась по булгарским землям, как коса по луговине. Но данью обязать
Как бы там ни было, но Владимиру покорить булгар было бы не только выгодно, но и лестно. Пока что он лишь возвращал завоеванные отцом земли, а тут – новое приобретение.
Однако те из русов, кто ходил сюда в последние годы, отзывались о булгарах почтительно. После учиненного Святославом разгрома эмир булгарский давно уже оправился. Черные булгары – народ умелый, работящий, земля богатая, лежит выгодно. Отстроился Булгар, укрепился и стал, пожалуй, сильней прежнего.
А насколько сильней, это и предстояло выяснить разведке. То есть Богуславу, который отправился в Булгар с отцовским караваном.
Караваны такие ходили и в Булгар, и через Булгар. И считался этот путь много безопасней тех, что шли через Европу.
Сначала торговые гости-русы двигались водой: вверх по Десне, мимо Чернигова, мимо Нового города сиверского, потом, волоком, – на Оку. Дальше, по землям вятичей, нынче тихих и покорных. В прошлом году они поднялись было против великого князя и были замирены жестоко, с большой кровью. На дорогах лесных рябило от столбов с колодами, в которых лежал прах сожженных по вятичскому обычаю мертвецов. Более лесовики не поднимались. Теперь здесь было безопасно еще и потому, что на важных местах волей Владимира ставились княжьи погосты, городки и города. В них садилась княжья русь: наместники, тиуны и верные бояре из Владимировой гриди.
Многие из тех новоставленных наместников и бояр были добрыми друзьями сына боярского, потому караван то и дело останавливался, чтобы Богуслав мог попировать и поохотиться с местной дружиной.
Гошка по праву младшего брата участвовал и в пирушках, и в ловитвах. Но если пить больше чарки Богуслав ему не дозволял, то зверя Гошка бил не хуже прочих.
Еще у братьев появилась забава – выставлять Гошку биться с местными «детскими».
Гошка и в Киеве был непоследним из сверстников, а здесь и вовсе бил всех, даже тех, кто был старше и больше.
За те годы, что прожил Гошка в новом роду, он не только подрос на две пяди, но и раздался в плечах так, что доспехи одиннадцатилетнего Богуслава пришлись ему почти впору. А уж умением воинским Гошка сейчас не уступил бы и настоящим отрокам.
Старший брат им явно гордился. И бился о заклад с местными воеводами, что Годун одолеет любого сверстника.
Ни разу не проиграл, хотя среди Гошкиных противников попадались и дети варягов, и потомки нурманов. Однако ни у кого из них не было такого пестуна, как Рёрех. И таких учителей, как Артём и Богуслав, владевших не только варяжским двуручным боем, но и уловками ромейских благородных патрикиев, которые, не отличаясь большой силой, могли биться (и успешно) с двумя-тремя противниками, превосходящими их и силой, и тяжестью оружия.
Впрочем, пока воины пировали, торговые люди боярина Серегея тоже времени не теряли: меняли киевские ремесленные товары на здешние: рухлядь, мед, воск, бобровую струю, весьма ценимый булгарскими лекарями барсучий жир и иные лесные богатства. Скупали дешево, потому что деться вятичам
