Шериф и Хогг вышли в коридор и еще не успели закрыть за собой дверь, как Гордон закричал: — Дэйл, я попросил оставить нас с тобой наедине, потому что должен сказать тебе очень важные вещи. Я не хочу, чтобы нас слышали.
Дэйл согласно кивнул. А Гордон продолжал: — Начальство считает, что ты, Дэйл, зашел слишком далеко. Это твоя болезнь.
Хогг прикрыл дверь, но из-за нее все равно отчетливо доносился голос Гордона. — Дэйл, я считаю себя ответственным за все то, что происходит в Твин Пиксе. — Кто это тебе доложил о том, что здесь происходит?
Гордон замялся: — Альберт Розенфельд. — А ты говорил мне, что начальство. И, по-моему, это дело поручено мне, а не Альберту. — Дэйл, я хочу иметь двойную, нет, даже тройную гарантию того, что подобное здесь никогда больше не повторится. — Я был ранен, Гордон, и по-моему, между расследованием убийства Лоры Палмер и происшедшим со мной нет ничего общего.
В наушниках Гордона послышалось потрескивание. Он недовольно завертел головой и поправил их. — Дэйл, ты выглядишь неважно. У тебя под глазами круги, зрачки расширены. Бессонные ночи не идут на пользу. Запомни это, Дэйл.
Но потом Гордон смягчился. — Хотя, я, конечно, понимаю, что такое состояние характерно для нашей работы. Главное, что ты занимаешься делом. — Гордон, мне предстоит еще много работы, но душой, телом и духом я крепок и готов с ней справиться, — патетично воскликнул Дэйл.
Гордон согласно кивнул головой. — Я в отличной форме, — вновь доложил Дэйл Купер. — Я горжусь тобой, — радостно воскликнул Гордон и сильно хлопнул специального агента по плечу. — Мне нравится работать с такими парнями как ты. На вас можно положиться. — На тебя, Гордон, тоже, — ответил Дэйл. — Что ты сказал? — переспросил Гордон, поправляя наушник слухового аппарата. — На тебя — тоже, — крикнул Дэйл. — А-а, да я всегда поддерживал любые начинания моих агентов, — невпопад ответил директор регионального Бюро. — А теперь, Гордон, после того как мы обменялись любезностями, объясни, пожалуйста, что ты имел в виду, назвав меня маленькой мексиканской собачкой?
Гордон запустил руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда конверт. — Перед тобой, Дэйл, проблема особого рода. Дважды дна — не всегда четыре. — Охотно верю, — кивнул Дэйл Купер.
Дверь кабинета приоткрылась, и в нее заглянул шериф. Дэйл Купер бросил на него недовольный взгляд. — Извини меня, Дэйл, — сказал Гарри Трумен, — но ваш разговор слышен даже в туалете, и нам с Хоггом просто некуда уйти. — Ну что ж, тогда можешь присутствовать при нашем разговоре.
Гордон некоторое время колебался, но потом продолжил: — Нам в Бюро поступило анонимное письмо… — На кого? — спросил Дэйл. — Конечно же, на тебя. Что это тебе напоминает? — спросил Гордон.
Дэйл некоторое время всматривался в картонную карточку, которую только что извлек из конверта. На ней печатными буквами было написано: «Р-2, К-4».
Он некоторое время раздумывал. — Так что это тебе напоминает? — напомнил ему о своем присутствии Гордон. — Очень похоже на шахматный ход,-предположил Дэйл Купер. — Конечно, похоже на шахматный ход, — подтвердил его догадку Гордон. — Это первый ход Уиндома Эрла, — уточнил Дэйл Купер. — Да, скорее всего, это Эрл, — согласно кивнул головой Гордон. — И в таком случае, Купер, — он похлопал специального агента по спине, — нам придется прикрывать тебе спину.
Гарри Трумен озабоченно смотрел на сотрудника ФБР.
Массивная двойная дверь в офисе Бенжамина Хорна распахнулась, и в кабинет вошел сам хозяин в обнимку со своим юристом Лиландом Палмером.
Лиланд, который здесь уже давно не был, внимательно осмотрелся по сторонам. Как бы почувствовав замешательство своего компаньона, Бенжамин Хорн потрепал его по плечу. — Лиланд, теперь я прекрасно понимаю, что пережил ты в последние дни.
Лиланд улыбнулся в ответ. — Я ценю это, Бен, и благодарю тебя за доверие, благодарю, что ты снова предложил мне работать вместе с тобой. — Да что ты, Лиланд, какая тут благодарность. Я же без тебя как без рук. Садись, Лиланд, — Бенжамин указал рукой на большой кожаный диван.
Лиланд Палмер уселся и сложил руки на коленях. — Но есть одна закавыка, — начал Бенжамин Хорн, и Лиланд немного напрягся. — Какая? — Знаешь, если бы не предстоящий суд, я бы мог вернуть тебя на твое прежнее место. — Но, Бенжамин, ведь мы столько пережили вместе! У нас столько начатых дел! — Да, Лиланд, я согласен, но это же бизнес, и прежде всего я должен быть уверен в том, что ты в норме.
Лиланд немного подался вперед. — Бенжамин, я в отличной форме, я могу тебе это доказать…— Не горячись, Лиланд, выслушай все по порядку. — Но, Бен…— Подожди, я же тебе сказал, выслушай меня. — Хорошо, я спокоен.
Лиланд откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки, приготовившись слушать своего компаньона. Бенжамин запустил руку в нагрудный карман пиджака, вытащил оттуда футляр с сигарой и долго ее раскуривал. Лиланд терпеливо ждал, когда же Бенжамин начнет. Наконец, тот окончил раскуривать сигару, глубоко затянулся дымом и выпустил большое кольцо прямо в потолок своего кабинета. — Так вот, Лиланд, мы уже получили платеж по проекту с норвежцами. — Так это же отлично, Бен, — воскликнул мистер Палмер. — Отлично-то оно отлично, но я же говорил тебе, что не все тут так просто. К этому проекту хочет подключиться еще одна группа -из Азии. Они прямо-таки горят желанием подключиться. — Надо бы их проверить, — предложил Палмер. — Конечно, я этим уже занялся. Джерри выехал в Токио, и он как раз сейчас занят проверкой надежности наших возможных партнеров. — Ты доверил такое дело Джерри? — изумился мистер Палмер. — А кому я еще мог его доверить? Ведь ты же был занят.
Мистер Палмер смутился. — Да, конечно, — продолжал Бенжамин Хорн, — я думаю, Джерри там занялся не столько проверкой платежеспособности фирмы, сколько проверкой всех гейш на сто миль вокруг Токио.
Палмер улыбнулся в ответ. — Японцы тут? — спросил мистер Палмер. — Да, — кивнул мистер Хорн, — я собираюсь пригласить мистера Накамуро на ужин.
Пока Бенжамин Хорн говорил, мистер Палмер поглаживал чучело белого песца, стоящее на подоконнике. Улучив момент, когда Бен отвернулся к камину, он вырвал из чучела небольшой клочок шерсти и спрятал во внутренний карман пиджака. Когда Бенжамин Хорн повернулся, Палмер вновь сидел себе спокойно на диване, скрестив на груди руки и закинув ногу за ногу. — Но, Лиланд, нам придется немного потянуть время. Я вынужден так поступить, — продолжал Бенжамин. — Если ты хочешь услышать мое мнение, — вставил мистер Палмер, — то я бы предложил начать повторную геодезическую съемку всех земель, отходящих под новое строительство. — И чем мы это объясним? — спросил Бенжамин. — Ну, как же, это можно объяснить большим пожаром на лесопилке. Что во время спасательных работ немного изменился рельеф.
Бенжамин Хорн довольно улыбнулся. — А если этого покажется мало, — продолжал мистер Палмер, — мы напустим целую ораву инспекторов, которые будут мешать нам осуществлять контракт, — он подмигнул Бену. — И что, Лиланд, ты думаешь, компаньоны нам поверят, если это будет продолжаться долго? — Ну, знаешь ли, у нас же столько инспекторов, столько всяких инспекций… Сначала напустим на них инспекцию из мэрии, потом пожарную, потом земельную… Если этого покажется мало, перейдем на другой уровень и все повторим на уровне штата. — А потом? — спросил Бенжамин. — А потом можно подключить зеленое движение, экологическую инспекцию. Так что времени у нас будет, хоть отбавляй, до самого возвращения Джерри из Токио, пусть он даже обследует всех гейш в радиусе двухсот миль. — Ну, ты и хитер! — рассмеялся Бенжамин Хорн. — Я же тебе говорил, Бен, я в полном порядке.
На лице мистера Палмера заиграла лучезарная улыбка. Такой же улыбкой ответил ему Бенжамин. Улыбки мужчин становились все шире и шире и, наконец, превратились в два хищных оскала. — Вот теперь я узнаю своего Лиланда, — рассмеялся Бенжамин Хорн и направился к сидящему на диване мистеру Палмеру.
Тот, радостно улыбаясь, поднялся ему навстречу. — А я узнаю прежнего Бенжамина Хорна. Беды не сломили нас, ведь, правда?
Они сошлись на середине комнаты. Сначала Бенжамин хотел обнять Лиланда и притянуть его к себе. Но тот немного отстранился. Они так и стояли, похлопывая друг друга по плечам вытянутыми руками и улыбаясь. Они стояли так, будто между ними был кто-то третий, невидимый человек.
