— Да, — кивнул я. — Надо было.
— Ну?
— Я не идеален! — рявкнул я. — Я кучу ошибок делаю. Сколько мне еще каяться?
— Ага! Я только хочу сказать…
То, что она хотела сказать, она бы говорила всю оставшуюся жизнь; а я отнюдь не был настроен ее слушать. Я схватил ее за промежность.
— Лу! Прекрати немедленно!
— Почему? — спросил я.
— П-прекрат-ти! — Она задрожала. — П-перестань, а не то… Ох, Лу!
Я лег с нею рядом не раздевшись. Ну а что делать? Иначе Эми не заткнуть.
И вот я лег, а она вся прижалась ко мне. И когда она так делала, с нею все было хорошо, — большего от женщины и просить нельзя. Да только много чего нехорошо было со мной. Джойс Лейкленд — вот что со мной было нехорошо.
— Лу… — Эми чуть замедлилась. — Что такое, дорогой мой?
— Все эти неприятности, — ответил я. — Наверно, расстроился.
— Бедняжечка мой. А ты забудь про все, кроме меня, и я тебя поласкаю, пошепчу тебе, мм? Я…
Она меня поцеловала и прошептала на ухо, что сделает. А потом и сделала. И черт бы ее побрал, с таким же успехом она могла бы это делать столбу заборному.
Малышка Джойс обо мне хорошенько позаботилась.
Эми отдернула руку и стала вытирать ее о свою ногу. Потом схватила простыню, скомкала и давай вытирать — отскребать — ею бедро.
— Сукин сын, — сказала она. — Грязная, мерзкая сволочь.
— Чего-о? — спросил я. Как будто тебя под дых двинули. Обычно Эми не выражалась. По крайней мере, я не слышал.
— Ты грязен. Я чувствую. От тебя воняет. Ею воняет. Такого не смыть. Этот запах никогда не сойдет. Ты…
— Господи боже мой! — Я схватил ее за плечи. — Что ты несешь, Эми?
— Ты ее сношал. Ты все время это делал. Ты совал ее грязные внутренности в меня, ты меня ею пачкал. И ты у меня за это заплатишь. Даже если я больше ничего не сделаю в жизни, я…
Всхлипывая, она отпрянула от меня и выскочила из постели. Когда я встал, она попятилась за кресло.
— Н-не подходи ко мне! Не смей меня трогать!
— Да и на здоровье, солнышко, — сказал я. — Как скажешь.
Эми еще не осознала того, что сказала. Она думала только о себе, о том, что ее оскорбили. Но я-то знал: дай ей побольше времени — совсем чуть-чуть, — и она сложит цельную картинку. Реальных улик у нее, конечно, не будет. Ей останутся догадки — интуиция — и та моя операция, но, кажется, про нее Эми, слава богу, пока не вспомнила. Как бы то ни было, Эми распустит язык. И то, что у нее нет никаких улик, мне отнюдь не поможет.
Потому что улики тут не нужны, понимаете меня? Я видел, как работает закон. Нужно лишь намекнуть, что человек виновен. А уж потом — если он не крупная шишка, само собой, — все сведется к тому, чтобы заставить его эту вину признать.
— Эми, — сказал я, — Эми, золотце. Посмотри на меня.
— Я н-не хочу на тебя смотреть.
— Посмотри на меня… Это же Лу, солнышко, Лу Форд, помнишь? Ты с этим парнем всю жизнь знакома. И вот я тебя теперь спрашиваю: стал бы я поступать так, как ты говоришь?
Она замялась, покусывая губы:
— Но ты же поступил, — уже не так уверенно. — Я же знаю.
— Ничего ты не знаешь, — сказал я. — Просто из-за того, что я устал и расстроился, ты поспешно делаешь какие-то сумасшедшие выводы. Ну зачем, зачем мне валять дурака с какой-то прошмандовкой, когда у меня есть ты? Что мне эдакая дамочка способна дать такого, из-за чего мне стоило бы рисковать и терять такую девушку, как ты? А? Ну ведь бессмыслица же, а, солнышко?
— Ну… — Это до нее дошло. Это по ее гордости двинуло — туда, где больнее всего. Но чтобы совсем задавить в ней догадки, этого было мало.
Она подобрала трусики и стала их надевать, не выходя из-за кресла.
— Бессмысленно об этом спорить, Лу, — устало сказала она. — Наверное, мне надо счастливым звездам своим сказать спасибо, что я не подцепила никакой ужасной болезни.
— Да черт бы тебя побрал!.. — Я обогнул кресло и сгреб ее в объятья. — Черт возьми, хватит так говорить о девушке, на которой я женюсь! На себя-то мне наплевать, но про нее так не смей, слышишь? Нельзя говорить, что моя будущая жена готова спать с мужиком, который ходит по шлюхам!
— Пусти меня, Лу! Пус… — Она вдруг перестала вырываться. — Что ты?..
— Ты слышала, — сказал я.
— Н-но всего два дня назад…
— И что? — сказал я. — Никому не нравится, если его на аркане тянут под венец. Мужчине хочется делать предложение самому — вот его я сейчас и делаю. Черт, да мы уже и так долго оттягивали, по моему мнению. И сегодняшнее это безумие ночное — лишнее тому подтверждение. Будь мы женаты, ни ссор бы этих не было, ни недопонимания, как у нас сейчас.
— С тех пор как эта женщина тут живет, хочешь сказать.
— Хорошо, — сказал я. — Я сделал все, что смог. Хочешь верить плохому про меня — твое дело…
— Погоди, Лу! — Она повисла на мне. — Я же не виновата, что… — И тут же умолкла. Ради собственного блага. — Прости меня, Лу. Конечно, я была не права.
— Да уж явно.
— Когда мы это сделаем, Лу? Поженимся?
— Чем скорее, тем лучше, — соврал я. Не собирался я на ней жениться. Но мне требовалось время кое-что спланировать, и нужно было заткнуть ей рот. — Давай через несколько дней встретимся, когда чуточку придем в себя, и обо всем поговорим.
— Не-а. — Она покачала головой. — Теперь, раз ты… раз мы приняли решение, давай его выполнять. Давай поговорим прямо сейчас.
— Но уже скоро день, солнышко, — сказал я. — Если ты еще чуть помедлишь тут, тебя люди увидят.
— А мне все равно, миленький. Мне на это совсем-совсем уже наплевать.
Она прижалась ко мне, уткнувшись головой мне в грудь. И даже не видя ее лица, я знал, что она улыбается. Я плясал под ее дудку, и она чертовски этому радовалась.
— Ну, я вымотался, в общем, — сказал я. — Наверно, мне нужно поспать, пока…
— Я тебе кофе сделаю, миленький. Это тебя взбодрит.
— Но, солнышко…
Зазвонил телефон. Эми отпустила меня — не спеша, — и я подошел к письменному столу и снял отводную трубку.
— Лу? — Это был шериф Мейплз.
— Да, Боб, — сказал я. — Ты это чего? — Он сообщил мне, и я ответил: — Ладно, — и повесил трубку. Эми взглянула на меня — и передумала разражаться очередной гневной тирадой.
— По работе, Лу? Тебе работать надо?
— Ну, — кивнул я. — Сюда едет шериф Боб — заберет меня через несколько минут.
— Ах ты, бедняжечка! Ты же так устал! Я сейчас оденусь и уйду.
Я помог ей и проводил до задней двери. На прощанье она крепко меня чмокнула, а я дал ей слово позвонить, как только смогу. И она ушла — а всего через пару минут к дому подъехал шериф Мейплз.
8
