Я зацепился за эту мысль и приготовил большой вкусный завтрак. Но пища в горло не лезла. Чертов морфий лишил меня всякого аппетита — как обычно. Я в себя впихнул лишь кусочек тоста и две-три чашки кофе.
Опять поднялся в спальню, закурил сигару и растянулся на кровати. Я… человеку, пережившему то, что пережил я, место в постели.
Где-то без четверти одиннадцать внизу открылась и закрылась дверь, но я не встал. Не вставал я и когда в спальню вошли Хауард Хендрикс и Джефф Пламмер. Курил дальше.
Хауард мне отрывисто кивнул и подтащил жесткий стул к кровати. Джефф уселся чуть поодаль в кресло. Хауарда аж распирало, но он изо всех сил сдерживался. Очень старался. Изо всех сил старался выглядеть сурово и сокрушенно — и чтобы голос не дрожал.
— Лу, — сказал он, — нас… меня не удовлетворяет. События вчерашней ночи — вообще все недавние события, — мне они совсем не нравятся, Лу.
— Ну да, — сказал я, — это вполне естественно. Я вообще не понимаю, как они могут нравиться. Мне они тоже не нравятся.
— Ты меня понял!
— Ну еще бы! Я вас очень хорошо…
— Итак, этот предполагаемый грабитель-насильник… этот бедняга, который и грабитель, и насильник, как ты пытался нас убедить. А нам между тем известно, что он ни то и ни другое! Он рабочий с нефтепровода. И в кармане у него лежала получка. И да, мы знаем, что пьян он не был, потому что незадолго до этого плотно поужинал стейком! У него не было ни малейшей причины заходить в этот дом, поэтому мисс Стэнтон не могла…
— Вы говорите, что его тут не было, Хауард? — спросил я. — Так это ж до крайности легко доказать.
— Ну… в дом он не вламывался, это уж наверняка! Если…
— Почему это? — сказал я. — Если он не грабитель, что ж он делал?
Глаза у Хауарда заискрились.
— Это не важно! Этого давай касаться пока не будем! Но я тебе вот что скажу. Не думай, что отвертишься, — ты ему эти деньги пытался подкинуть и сделать вид, будто…
— Какие деньги? — спросил я. — Мне показалось, вы говорили — у него получка в кармане.
Видите? Вообще не соображает. Иначе б дождался, когда о меченых деньгах заговорю я.
— Те, что ты украл у Элмера Конуэя! Которые взял той ночью, когда убил его и бабу!
— Минутку, минутку, — нахмурился я. — Давайте-ка постепенно. Начнем с бабы. Зачем мне ее убивать?
— Затем… ну… потому что ты убил Элмера и ей надо было заткнуть рот.
— А зачем мне убивать Элмера? Да я его всю жизнь знаю. Если бы мне хотелось ему навредить, случаев выпадало предостаточно.
— Знаешь… — Он вдруг умолк.
— Ну? — недоуменно спросил я. — Зачем мне убивать Элмера, Хауард?
Этого он, само собой, сказать не мог. Честер Конуэй распорядился.
— Все равно ты его убил, — сказал он, весь побагровев. — И ее тоже. И Джонни Паппаса повесил.
— У вас, Хауард, какая-то бессмыслица выходит. — Я покачал головой. — Вы ж сами заставили меня с Джонни пойти поговорить — знали, что он мне нравится, да и я ему нравлюсь. А теперь говорите, что убил.
— Ты вынужден был его убить, чтобы самому прикрыться! Это ты ему дал меченую двадцатку!
— Вот теперь точно бессмыслица, — сказал я. — Давайте разберемся; там не хватало пятисот долларов, так? Вы утверждаете, что я убил Элмера и ту женщину за пятьсот долларов? Вы это хотите сказать, Хауард?
— Я хочу сказать, что… что… черт побери, Джонни даже близко к месту убийств не подходил! Он в это время машину разувал!
— То-очно? — протянул я. — Его кто-нибудь видел, Хауард?
— Да! То есть, ну… э-э…
Вот видите? Шрапнель.
— Хорошо, допустим, Джонни их не убивал, — сказал я. — Вы же знаете, Хауард, мне с самого начала трудно было в это поверить. Я так и говорил. Мне всегда казалось, что он просто испугался и как-то офонарел, поэтому взял да и повесился. Я был его единственным другом, и ему показалось, что я в него как бы не верю больше, вот…
— Другом! Господи!
— Поэтому я смекаю, что он все-таки этого не делал. Бедняжку Эми убили примерно так же, как и ту женщину. А у этого человека… сами говорите, у него оказалась крупная сумма из пропавших денег. Пятьсот долларов для такого человека — это много, а раз два убийства между собой похожи…
Я нарочно не договорил и улыбнулся ему; рот у него открылся и снова захлопнулся.
Шрапнель. И больше ничего.
— Ты уже все расчислил, правда? — тихо спросил он. — Четыре… пять убийств. Шесть, считая беднягу Боба Мейплза, который все на тебя поставил, — а ты сидишь тут, толкуешь и улыбаешься. Тебя это ничуть не волнует. Как ты можешь, Форд? Как?..
Я пожал плечами:
— Кому-то же надо не терять голову, а вы, похоже, на это не способны. У вас еще есть вопросы, Хауард?
— Да, — медленно кивнул он. — Один. Как у мисс Стэнтон на теле появились синяки? Старые, не вчерашние? Такие же мы обнаружили на теле этой Лейкленд. Как они появились, Форд?
Шрап…
— Синяки? — переспросил я. — Господи, тут вы меня, Хауард, поймали. Откуда я знаю?
— От-т… — Он аж поперхнулся. — Откуда ты знаешь?
— Ну? — озадаченно подтвердил я. — Откуда?
— Да черт бы тебя побрал! Ты с этой девчонкой спал много лет! Ты…
— Не говорите такого, — сказал я.
— Да, — встрял Джефф Пламмер. — Не надо.
— Но… — Хауард развернулся к нему, потом опять ко мне. — Ладно, не буду! Зачем мне это говорить? Эта девушка никогда ни с кем не ходила, кроме тебя, и сотворить с ней это мог только ты! Ты ее бил, как ты бил ту шлюху!
Я рассмеялся, но как-то грустно:
— И Эми это покорно сносила, да, Хауард? Я ее избивал, а она со мной встречалась? И собиралась за меня замуж? Да это ни одной женщине в голову не придет, а уж Эми и подавно бы не взбрело. Вы б так не говорили, знай вы Эми Стэнтон.
Он покачал головой, не сводя с меня глаз, будто я диковина какая. Старая шрапнель ему тут ничем не поможет.
— Может, Эми и стукнулась где-нибудь раз-другой, — продолжал я. — У нее же много дел было — и за домом следить, и в школе преподавать, и все прочее. Очень было бы странно, если б она ни обо что не стукалась и…
— Я не об этом. Сам же знаешь, что не об этом.
— …но если вы думаете, что это делал я, а она терпела, вы сильно промахнулись. Эми Стэнтон вы точно не знали.
— Может быть, — сказал он, — это ты ее не знал.
— Я? Но вы же сами говорите, что мы с ней были вместе много лет…
— Я… — Нахмурившись, он помялся. — Я не знаю. Мне тут не вполне ясно, и я не стану делать вид, что понимаю. Но мне кажется, ты ее не знал. Не так хорошо, как…
— Ну? — спросил я.
Он залез к себе во внутренний карман и вытащил квадратный голубой конверт. Открыл и вытянул
