— Что поделываем, Машенька? — ласково спросил он, наполняя мой кабинет волнами оптимизма.
— Собираюсь вызвать кое-кого.
— По похищению? Трубецкой-то был?
— Был, спасибо. Нет, по старым делам, надо заканчивать, чтобы спокойно заниматься Масловскими.
— Логично. А что Трубецкой? Успешно?
— Нет, Юра. Полный ноль. Категорически отказывается, что это он Скачкова навел на информацию о похищении.
— Значит, тупик?
— Пока да, — с грустью согласилась я.
— Ну, это временно, — утешил меня Царицын. — Мы тебе что-нибудь найдем, без работы не засидишься. — я почему-то поверила. — Машуль, а я к тебе по делу.
Выпиши-ка постановленьице на обыск в конторе у Масловского.
— Обыск? У Масловского?! — удивилась я, отметив, что еще вчера мы с Царицыным были На «вы». — А можно спросить, что вы собираетесь там найти?
— Видишь ли, Маша, — Царицын присел на свидетельский стул и доверительно наклонился ко мне, — иногда обыск проводят не для того, чтобы что-то забрать, а для того, чтобы что-то положить.
Я кивнула. Да, действительно, логика в этом есть. Все знают, что офис Масловского охраняется, как бункер президента: с улицы можно войти в первый «шлюз», только если тебе назначено время визита и названная тобой фамилия совпадает с внесенной в список. А дальше — паспортная проверка, как в аэропорту, металлоконтроль и «шлюзы» на каждом шагу, за каждым поворотом коридора. Во всех коридорах и кабинетах все просматривается и прослушивается, поэтому тихо засверлиться, чтобы всунуть аппаратуру для прослушивания, или внедрить кого-нибудь туда; чтобы он навесил «крокодилы» на телефонную коробку либо прилепил «жучок» в кабинет, практически невозможно. Зато в обстановке обыска, когда люди в масках, войдя в офис на основании постановления, дающего такое право, рассосредоточатся по коридорам и кабинетам и даже на время отключат видеокамеры и магнитофоны, засунуть туда прослушку — самое то.
Поэтому я послушно напечатала постановление, сходила к шефу за санкцией, поставила печать и вручила бумагу Царицыну.
— Спасибо, Машуля, оперативно, — похвалил он меня. — А ты с нами не поедешь? Наши следователи сами на обыска ездят и протокол пишут.
— Раз вы собираетесь не искать, а прятать, не думаю, что я вам там нужна. Вот когда будете что- нибудь изымать, тогда я с вами поеду. А вы уже в суде санкцию на прослушку получили?
— А то! — И Царицын, махнув постановлением, убежал, но вернулся из коридора, чтобы спросить про Скачкова.
— Все чисто, Юра. Алкогольная интоксикация, следов насилия нет.
— Ну и хорошо.
— Юра, подожди. Скажи мне, что ты думаешь про связь между похищением Масловской и убийством Асатуряна?
— Что я думаю? — Царицын усмехнулся. — Связь, безусловно, есть.
— А конкретнее?
— Что может быть конкретнее? Ты же знаешь, чем Асатурян занимался?
Организовывал похищения, а потом разводил заинтересованных.
— Ну-ну?
— Маша, ну ты же все сама понимаешь. Он нашел исполнителей. Масловскую похитили, люди Масловского их нашли, девушку вернули в объятия мужа, а похитителей в лес увезли.
— Хорошо, а кто тогда Асатуряна замочил?
— Люди Масловского. — Царицын сказал это так убежденно, что я тоже в это поверила.
— А ты знаешь, что на руле машины Асатуряна — пальцы из квартиры, где был штаб похитителей?
— Ну, знаю. И о чем это, по-твоему, говорит? Еще неизвестно, когда они туда попали.
— Если бы Асатурян сам вел машину в день убийства, то на руле были бы его отпечатки.
— Ты хочешь сказать, что в магазин Осетрину привез убийца?
— Именно. И этот убийца — один из похитителей.
— Минуточку. — Царицын положил на стол папочку с постановлением на обыск и присел. — То есть его свой грохнул? Я-то полагал, что если это заказ, то от Масловского.
— Юра, не прикидывайся идиотом. Да, скорее всего, заказ от Масловского.
А убил Асатуряна его человек.
— По заказу Масловского?
— А тебе не кажется, что могло быть так: взяли всех похитителей, но одного отпустили именно для того, чтобы он исполнил заказ?
Царицын задумался:
