разумными расами?
— Вам об этом уже сказал Колдун, — всё так же бесстрастно ответил Странник, — но вы не обратили внимания на его слова. Пропустили мимо ушей, как у вас говорят. Вы нарушили Равновесие, Максим, и это нарушение чревато очень серьёзными последствиями.
— В чём именно выразилось это нарушение? Вы имеете в виду повторный запуск пси-генераторов и активацию сети башен?
— Да.
— А можно вопрос?
— Пожалуйста, — дубль совершенно по-человечески кивнул.
— Пси-генераторы — ваше изобретение? Есть гипотеза, что вы, Странники, оставили на Саракше некую микросхему, на основании которой саракшиане и создали эти дьявольские машины. Это так?
— Нет. Начнём с того, что у нас нет никаких микросхем — мы миновали машинную стадию развития цивилизации, у нас вообще нет никаких машин, аппаратов, приборов и тому подобного. Мы воздействуем на Мироздание напрямую — сознанием, минуя промежуточное звено «инструмент». А во-вторых — мы не стали бы давать юной несовершенной расе такую опасную игрушку. Генераторы — это изобретение самих саракшиан; они сами их создали — точно так же, как вы, земляне, сами создали атомную бомбу, причём в очень опасный период вашей истории, когда эта бомба могла поставить на этой истории большую и жирную точку. Пути развития разумных рас извилисты и прихотливы…
Пути господни неисповедимы, подумал Максим.
— Но если несовершенные саракшиане, как вы выразились, сами сделали себе такую опасную погремушку, почему вы не вмешались и не отобрали её у них? Вы же занимаетесь прогрессорством, верно?
— Нет, не занимаемся.
— Как нет?
— Не занимаемся, — повторил Странник. — Прогрессорство недопустимо — оно сродни вивисекции. Вот вы, например, земляне, — кто дал вам право вмешиваться в жизнь других разумных рас?
— Мы помогаем цивилизациям, находящимся на ранних стадиях развития, — мы несём добро.
— Вы несёте не добро, а своё понятие добра. Занимаясь прогрессорством на других планетах, вы в то же время крайне болезненно воспринимаете саму мысль, что кто-то может заниматься прогрессорством на Земле. Для вас чужое вмешательство неприемлемо — вы его боитесь, вы даже устраиваете грандиозные космические учения по отражению агрессии внеземной цивилизации. [1] Почему же вы тогда считаете для себя допустимым активно вмешиваться в судьбы других обитаемых миров? Вы навязываете иным гуманоидам свой образ жизни, но кто сказал, что ваш образ жизни самый правильный и вообще единственно возможный? Обитатели Тагоры и Леониды не нуждаются в вас и вашем прогрессорстве — они отлично обходятся без вашего вмешательства. И голованы вряд ли обрадуются, если вы вдруг вздумаете устанавливать в их пещерах свои порядки. У них свой образ бытия, скажете вы, но почему же вы лишаете возможности жить по-своему тех же саракшиан и арканарцев?
— Мы помогаем, — упрямо повторил Максим. — Мы уменьшаем количество зла на этих планетах. А что касается голованов — они не гуманоиды, и мы не можем экстраполировать на них наш исторический опыт.
— А на саракшиан и обитателей Саулы, значит, можете… Ещё раз: почему вы так уверены, что ваш собственный исторический опыт уникален, бесценен и непременно должен быть повторен везде, где обитают гуманоидные расы? Вы считаете себя богами, имеющими право творить по образу и подобию? Вы, подростковая раса, едва ступившая на звёздные тропы!
— Но законы развития социума едины для всей Вселенной…
— А вы уверены, что вы в полной мере познали эти законы? К вершине ведут тысячи дорог, вы идёте по одной из них, так почему же вы стараетесь завернуть на свою дорогу всех, кто идёт своим путём? Жизнь развивается сама — самая первая разумная раса, возникшая при зарождении этой Вселенной, как-то сумела обойтись без прогрессоров.
Максим молчал.
— А насчёт добра и зла, — продолжал Странник, — нет абсолютного Добра и Зла, это старая истина, справедливая для всей Вселенной. А Зло как таковое не только неистребимо — оно необходимо: чтобы двигаться вперёд, нужно от чего-то отталкиваться. На любом уровне развития своё Зло, и вы, выйдя в космос, ещё столкнётесь со Злом, отличающимся от того, которое вы одолели на своей планете. И это тоже закон развития социума.
Максиму почудилась усмешка в голосе Странника, но нет, тот говорил по-прежнему бесстрастно.
— Означает ли это, — спросил землянин, — что у вас, Странников, есть противник, по крайней мере не уступающий вам по своим возможностям?
— Такой противник у нас есть, и поле битвы — всё Мироздание. Мы боремся с ним за каждую планету, за каждую Реальность, населённую разумными, сохраняя равновесие Света и Тьмы. А вы, земляне, здесь, на Саракше, качнули это Равновесие, вознамерившись создать многочисленную расу настоящих людей одним махом.
— А разве это недопустимо? Ведь мы же творим добро! Добро по нашим меркам, но мне почему-то кажется, что в данном случае оно не отличается от общевселенского добра.
— Само по себе это прекрасно, и мы отдаём должное вашему Сикорски, сумевшему убедить Землю в необходимости такого шага. И в данном случае вы действительно творите добро — беда в том, что вы творите его слишком поспешно.
— Не понимаю…
— Объясняю. Стремительное — за время жизни одного поколения — появление на этой планете десятков миллионов просветлённых разумных сравнимо с яркой вспышкой. На свет этой вспышки потянется Тьма — Равновесие резко нарушится, и Тьма будет восстанавливать баланс. Саракш будет атакован, причём такими силами, что даже мы, Странники, не сможем его отстоять, не говоря уже о вас, землянах. Теперь понимаете?
— В общих чертах, — признался Максим.
— Постарайтесь понять в деталях. Вы сумеете это сделать: ваше сознание достаточно развито, поэтому мы к вам и обратились. Естественность хода событий неспешна — её нельзя пришпоривать, иначе можно просто загнать скакуна эволюции.
А действительно, почему они вышли на контакт со мной, а не с Рудольфом, подумал Максим. Сикорски руководитель, а я — я всего лишь его помощник.
— Вы Святой Мак, и ваш авторитет в бывшей Стране Неизвестных Отцов огромен — вы очень сильный фактор влияния, Максим. А Рудольф Сикорски, — медленно проговорил Странник, — не подходит. Я мог бы вам объяснить, кто он такой, но для этого мне пришлось бы углубиться в категории, глубоко чуждые вашему материалистическому мировосприятию. Бессмертие души, реинкарнации — для вас всё это пустой звук, так, отголоски религиозных верований. Не будем об этом — растягивание времени требует немалых энергозатрат, и мне не хотелось бы заниматься этим слишком долго.
Последнее Максим не понял, но переспрашивать не стал — на него и так обрушился целый водопад информации.
— И что же вы от меня хотите? — спросил он. — Чтобы я свернул свою работу в Городе Просвещения?
— Вы сделали уже достаточно. В тесто под названием Саракш брошен фермент: ваши ученики и ваши будущие пандейские потомки. Теперь отойдите в сторону и не мешайте — тесто взойдёт и без вас, а все ваши дальнейшие потуги могут только повредить. Почему — это я уже сказал. По сути, вы сделали то же, что и мы, создавшие племя Птицеловов — эмбрион будущего саракшианского человечества, истинного человечества.
— Значит, Небесными Отцами были вы, Странники?
— Да.
Вот так мозаика, подумал Максим.
— Но вы же говорили, что не занимаетесь прогрессорством. А как согласуется с этим утверждением создание целого племени генетически изменённых людей?
