«Если, — говорю, — женишься на ней, суд действительно может принять это во внимание».
А он ни в какую:
«И жениться на ней не хочу и ребят предавать не стану. Вместе накуролесили, вместе и отвечать будем».
Мальчишеская солидарность.
И вот — суд.
А судья попался — любитель посмаковать такие дела.
Когда он судил за изнасилования, или мужеложество, или за всякие извращения на сексуальной почве, у него аж слюна текла от удовольствия.
И вот допрашивают одного обвиняемого, второго, подходит очередь моего Генки Рыбакова.
И тут судья говорит этой пигалице:
— Ну-ка, встань, — говорит. — Посмотри на себя. Ты же крошка, еще, пигалица, чуть выше табуретки. И ротик у тебя крохотный. А теперь посмотри на него, на Рыбакова. Он ростом метр девяносто. Вот я листаю материалы следствия. Смотри: вот заключение медицинской экспертизы — у него член в спокойном состоянии восемь сантиметров, а в возбужденном — семнадцать.
Тут нужно пояснить, что во всех делах по изнасилованиям медицинская экспертиза действительно представляет следствию такие данные. И вот судья ей говорит:
— У него же член в возбужденном состоянии — семнадцать сантиметров! Как же он мог заставить тебя такой большой член взять в такой маленький ротик?
А девчонка, желая выгородить своего любимого, отвечает:
— Да что вы, гражданин судья, у меня в мой маленький ротик не только такой большой помещается, а два таких!
Ну, мы адвокаты покатились со смеху, а судья спрашивает:
— А ты пробовала сразу два брать?
— Конечно, гражданин судья! Сколько раз. И — представьте себе — этот смешной поворот дела спас ребят от максимального наказания.
Посадить— то их посадили, но дали минимальное наказание -по четыре года. Так что эта пигалица вполне могла бы дождаться своего возлюбленного. Но дождалась или нет — не знаю, скорее всего — нет, конечно, хоть уходила из зала вся в слезах и кричала этому Рыбакову, когда его стража уводила:
— Гена, я тебя люблю! Я тебе передачи буду носить!…
А еще одно необычное дело было в Москве, в Бауманском районе.
Муж обвинялся в изнасиловании собственной жены.
На суде выяснились следующие подробности. Молодожены — Григорий и Светлана Молоковы жили в одной двухкомнатной квартире с родителями Григория.
Григорий попивал и зачастую приходил с работы домой пьяный и еще приводил собутыльников — слесарей со своего станкостроительного завода.
Мать неоднократно грозила выгнать его за это из дома, отправить в милицию на пятнадцать суток и так далее. Невестка молчала, терпела пьянство мужа, хотя, конечно, и ей это было не по нраву.
Однажды Григорий, как обычно, пришел домой после работы уже под мухой, и тут еще, где-то в десятом часу, к нему в гости завалился его приятель с бутылкой водки. Пить сели на кухне, молодая жена посидела с ними да и ушла спать, а родители уже спали в своей комнате. Приятели же засиделись за бутылкой за полночь, пока всю не допили, и тут Григорий предложил своему приятелю остаться у него ночевать — мол, куда ты попрешься ночью выпивши, в метро милиция не пустит.
А где же спать, когда в комнате у новобрачных одна койка? Решили таким образом: Светлану, молодую жену, отодвинули к стеночке, муж лег рядом с ней, а приятель, одетый, — с краю.
Уснули.
Часа через два Григорий проснулся, желание взыграло в нем, и он полез к своей жене. Но она, конечно, ни в какую:
«Ты что, — говорит, — с ума спятил, тут человек посторонний, остынь!»
А Григорий настаивает:
«Хочу, мол, и все тут».
А Светлана сопротивляется:
«Нет, я так не могу, при посторонних-то!»
Тут приятель проснулся:
«Что за шум?» — спрашивает.
«Да вот, — говорит ему Григорий. — Родная жена не дает! Представляешь?!»
«Как это — не дает!! — говорит приятель. По какому праву?»
«А ну держи ее! — говорит Григорий. — Действительно!»
Стали они вдвоем Светлану скручивать, приятель Григория ее за руки держит, Григорий внизу ловчится, а Светлана орет, брыкается и каким-то образом удирает от них в комнату к свекрови.
А та ей говорит:
«Долго ты еще будешь терпеть это безобразие? Они тебя насильничали, беги в милицию и заяви, что они тебя насильничали».
То есть против своего же сына настропалила невестку, так осточертели ей пьянки сына.
Ну, и Светлана, взбешенная, побежала, как была распатланная и в синяках, в милицию и заявила.
И Григорий за попытку изнасилования собственной жены получил семь лет, а его приятель — за хулиганство пятнадцать суток…
Ну и последняя история просто уникальная, я ее приберегла под финал главы.
Как говорится, жили-были муж с женой.
Только он любил ее чрезмерно и ревновал безумно. Куда бы ни посылали его в командировки — а он был модным архитектором — повсюду возил с собой жену, даже на три дня не оставлял ее одну в Москве. Она брала отпуск на своей работе и ездила с ним в командировки. И так прошло несколько лет.
И однажды она ему сказала перед очередной его командировкой:
— Послушай, мы уже шесть лет вместе живем, дочке уже три года, а ты меня все ревнуешь, как безумный мальчишка. Я же тебя люблю, я даю тебе честное слово, дочкой клянусь, что не изменю тебе. Позволь мне остаться дома, я устала таскаться за тобой в командировки.
— Хорошо, — он говорит. — Ты меня действительно любишь?
— Да. Очень.
— Докажи это. Я могу тебя оставить, но при условии, если я тебе туда, на влагалище, одену замок.
— Как это? — изумилась она.
— А так. Прокалывают же женщинам уши и — ничего. Вот я куплю крохотный замочек, самый маленький, для чемоданов, мы проколем тебе губы влагалища и оденем замочек, и ключи я увезу с собой в командировку. Тогда я поверю, что ты меня любишь и не изменяешь.
И что вы думаете?
Женщина — согласилась.
Муж купил маленький замок, накалил толстую иглу, проколол этой иглой губы ее влагалища, запер их на замочек и — уехал с ключиком в командировку.
На второй день эту женщину в бессознательном состоянии с общим заражением крови привезли в больницу имени Склифосовского. Дежурный врач осмотрел ее поверхностно, ничего не обнаружил и вызвал гинеколога.
Когда в Склифосовского привозят женщин в тяжелом состоянии, всегда вызывают гинеколога. И вот гинеколог открыл ее догола и увидел — там у нее уже все распухло от гноя, а посреди опухоли — железный торчит замочек.
Женщину — на операционный стол, одновременно — переливание крови и все, как полагается, и заодно вызвали следственные органы. Как-никак, а случай уникальный. И пока женщина без сознания, на искусственном питании валялась в больнице, следователи стали искать преступника. Пошли по соседям в доме у этой женщины, а те, узнав подробности, сразу сказали, что сделать это мог только ее собственный муж, потому что он любит и ревнует ее безумно.
Ну, и вызвали его из командировки, и обвинили в преступлении — в членовредительстве с отягчающими
