глядел на Дубикова, словно дремал, пока следователь рассказывал о посещении мелькрупкомбината. Но он оживился, подобрался и даже насторожился, когда Дубиков заговорил о комиссионном магазине.
– И что, – деловито спросил Смольников, – большие деньги там Кузьмин получил в этот день?
– Как раз ту сумму, которую обнаружили у него при задержании.
– Любопытно, любопытно… – Теперь взгляд Смольникова был пронзительным. – А не скажешь, не было ещё подобных случаев?
– Я дал задание сделать выборку по документам…
– И сколько же лично Кузьмин получил?
– Около трёх тысяч.
– Но откуда у него столько крупы?
– Вот в этом-то всё и дело, товарищ подполковник…
Смольников раздражённо поглядел на Дубикова – как пить дать, преподнесёт ему этот следователь забот. Сказал сухо, даже жёстко:
– Ты, Дубиков, проведи расследование до конца. Тут необходимо… Но прошу тебя, смотри не натягивай, чтоб без лишнего рвения… А то я знаю вас – ухватятся сначала, всполошат людей, а в результате – размах рублёвый, а удар копеечный.
– Я и не тороплюсь, товарищ подполковник. Мы даже деньги Кузьмину вернули, когда после ареста отпускали домой.
– И правильно сделали. А то уж по этому делу Фомин звонил…
Значит, не только с ним объяснялся второй секретарь – и начальника на взводе держит, – подумал Дубиков.
Он съездил в колхоз, попросил в бухгалтерии подготовить справку о том, сколько гречки переработало хозяйство на крупу и какую сумму получило в кассах от комиссионного магазина. По справкам и квитанциям выходил полный порядок, и Дубиков даже огорчился – неужели зря он затеял весь этот сыр- бор. Может, и прав начальник – нечего попусту, как ветряная мельница, руками махать. Но тогда всё равно остаётся один любопытный вопрос – где взял крупу Кузьмин? Не с неба же она свалилась?
Ему вдруг вспомнилась большеглазая, тоненькая и стройная, как болотный ракитник, девушка, испуганное лицо главного бухгалтера и её раздражение. А может быть, разгадка там? Ведь собирался же он побеседовать с девушкой обстоятельно, не так, как получилось в коридоре – мимолётно и бестолково…
Дубиков попросил у подполковника командировку, тот, отрешённо махнув рукой, сказал, что отпускает на один день, и следователь помчался на автостанцию. Зима, кажется, набирала силу, сегодня острый мороз сковал землю жёсткой, безжалостной рукой, и Дубиков, пока шёл, изрядно промёрз, щёки его заполыхали от обжигающего холода.
В Ефимов он приехал чуть раньше, чем в прошлый раз, и это обрадовало: до обеда можно будет встретиться с девушкой, а потом зайти в комиссионный магазин. И дальше день выдался удачным. Девушка – её звали Лиля Иванова – оказалась на месте, и Дубиков сказал, что хочет поговорить.
– Может, на улицу пойдём? – спросила Лиля. – Вам удобно будет?
– Мне-то удобно, а вот вам как?
– Ничего, – махнула рукой Лиля. – Всё равно скоро перерыв. Сейчас я оденусь и выйду, ладно?
Дубиков стал даже выше ростом, когда такая красавица пошла рядом, весело цокая острыми каблучками по расчищенному от снега тротуару. Говорить сразу о деле Николаю Сергеевичу не хотелось, и он спросил Лилю о жизни в городке, о новостях. Она оказалась словоохотливой, рассказала о том, что недавно к ним приезжала знаменитая певица и поставила условие, чтоб возили её только на «Чайке».
– Верите, – Лиля заливалась нежным грудным смехом, – наше начальство чуть с сума не сошло! Ну откуда у нас «Чайка»? Глухомань дикая… Хорошо, что в областном центре нашлась – ЗАГС обслуживала. Вот оттуда пригнали машину за бешеные деньги, так и вышли из положения…
Лиля вдруг оборвала смех, сделалась серьёзной, начала поглядывать на Дубикова, словно ждала от него вопросов. Но Николай Сергеевич не спешил, ему было приятно просто пройтись с этой девушкой, такой красивой и стройной. Он замечал, как встречные мужчины глядели на неё, и неожиданно развеселился – что, братья славяне, зависть одолела?
На этой весёлой ноте он и спросил у Лили, вспомнив оборванный на полуслове в прошлый раз разговор:
– Ну, а как там ваша Савва и Варвара?
– Это вы о Зинаиде Васильевне, что ли? – и после некоторого молчания Лиля проговорила: – В отпуске она сейчас, на юге…
– Отдыхает?
– Отдыхает, – простодушно ответила Лиля. – В Железноводске печень лечит.
Дубиков тоже когда-то отдыхал в этом небольшом городке, и сейчас перед глазами встали две заросшие дубовым густолесьем горы – Железная и пятиглавая Бештау, у которой словно пять шапок, одна другой выше, а внизу, в расщелине между этими горами, точно птичьи гнёзда, белеют санатории.
С высоты было интересно наблюдать, как три раза в день тянулся валом народ к Славянскому источнику, прилепившемуся к восточной стороне Железной. Господи, кого здесь только не увидишь – праздничным калейдоскопом мелькают лица молодых и старых, красивых и не очень, черноглазых детишек и стариков-аксакалов в чёрно-пёстрых тюбетейках.
Вспомнив про отпуск, Дубиков на секунду представил, как здорово было бы сейчас вновь оказаться где-нибудь на юге, хоть в том же Железноводске, где теперь на вершинах гор белеет чистейший снег, а воздух наполнен прозрачной свежестью и синевой…
Но он сейчас не в Железноводске, рядом шла Лиля, и надо было продолжать разговор. Спросив, когда вернётся Зинаида Васильевна и услышав, что отпуск только начался, сказал с деланной грустью:
– А кто же теперь мне поможет?
– Если смогу – постараюсь, – просто ответила Лиля, и Дубиков невольно помотал головой – кажется, зря он темнит перед девушкой.
– А вы помните прошлый наш разговор?
– Помню.
– Вы тогда ещё возмущались, что главный бухгалтер… ну, одним словом, как вы выразились, тот прав, у кого больше прав…
Лиля посмотрела на него с удивлением:
– А вы, оказывается, запомнили, что я сказала.
– Стараемся, – шутливо козырнул Дубиков.
– Значит, хотите знать, из-за чего у нас с Зинаидой Васильевной конфликт вышел, да? Так вот, она недовольна была, что я не тот выход крупы в справке поставила.
– А это имеет значение?
– Конечно. Хотите маленькую механику понять? – Лиля внимательно посмотрела на Дубикова.
– Хочу.
– Ну так слушайте. У нас на комбинате существуют нормы выхода крупы. Допустим, сдали вы тонну гречихи, а после обработки получите семьсот килограммов готовой продукции. А вот тому колхозу, о котором вы справку просили, Зинаида Васильевна в документах всегда выход крупы занижает…
– Как вы думаете, Лиля, она это специально делает?
– Не знаю…
Дубиков пошёл медленнее – он давно заметил за собой эту особенность – когда мозг напряжённо работал, он словно тормозил, сковывал движения тела. Сейчас надо было быстро прокрутить в голове всю ситуацию. Нет, не напрасно затеял он разговор с Лилей, не напрасно. И если правильно всё уловил, то у главного бухгалтера существовал свой, так сказать, принцип работы с клиентами – одни ходят в любимчиках, а другие… Впрочем, всё это надо досконально проверить, исследовать, и одним днём, милостиво разрешённым Смольниковым, тут, конечно, не обойтись, нужна по крайней мере неделя, чтобы посидеть над бумагами, а может, придётся и экспертизу вызвать… И Дубиков удовлетворённо хлопнул в ладони:
– Вы обедать не собираетесь?
– Собираюсь.
