– Что-то случилось? У вас голос...
– Случилось. Мне надо срочно с вами поговорить.
– Хорошо. Я жду. Приезжайте. Кстати, вам что лучше приготовить: зеленый чай или черный?
– Лучше кофе. Если можно.
Едва я поднялась на площадку последнего этажа, как почувствовала одурманивающий запах кофе. Николай открыл сразу, звон корабельной рынды еще не успел затихнуть. Как будто стоял за дверью и ждал моего звонка. Я шагнула за порог.
– Николай, у меня две новости. Одна плохая, другая тоже плохая. С какой начать?
– Ну раз обе они плохие, начните по порядку. Только давайте пройдем на кухню, там ваш кофе – как заказывали.
Мы сидели на кухне и пили отменно приготовленный Николаем кофе.
– Итак, новость первая: дело вашей сестры закрыли, – сказала я.
– Как закрыли? В каком смысле?
– В прямом. Следователь посчитал, что ваша сестра обварилась сама. Нечаянно.
– Что?! Да он охре... извините, Полина... Сдурел? Как сама?
– Не знаю,
– Вот гады, а?! Полина, а помните, я вам говорил: это дело раскручивать не будут, убийцу не найдут? Никому ничего не надо. Что ж, выходит, я был прав! Замяли, значит?..
– Не то чтобы замяли... Просто следователь, который это дело вел, уезжает в областной центр.
– На повышение, значит, пошел? – горько усмехнулся Николай, отхлебнув кофе. – За какие такие заслуги, интересно?
– Между нами говоря, тесть посодействовал.
– Да-а... Значит, времена меняются, а блат как был, так и остался великим двигателем человеческих отношений и служебных повышений... Что ж, удивляться не приходится! А вторая новость?
Я положила ложечку на блюдце.
– Я только что получила запись разговора вашего племянника, в которой он практически признается, что это он обварил свою мать. Из-за квартиры и перстня. Мы можем сходить в интернет-кафе и прослушать.
Николай на секунду закрыл глаза и скрипнул зубами.
– Никуда я не пойду. Я и так вам верю...
– Напрасно. Всегда надо проверять... Впрочем, я могу переписать разговор на обычную кассету и принести вам. У вас есть магнитофон?
– Есть. Значит, все-таки он... А я, дурак, сначала не хотел верить.
Николай встал и подошел к бару. Достал бутылку коньяка, которую не допил в прошлый раз.
– Будете?
– Я за рулем.
– Ах да... Все никак не привыкну, что женщина – и за рулем. Так что там Андрей говорил? – Он налил себе рюмку.
– Говорил, что он не нашел перстень, и это очень плохо. Значит, мол, все труды напрасны... Какие труды, я думаю, можно догадаться. Еще говорил, что это дело он доведет до конца, что на такой риск пошел из-за перстня! И не только из-за него. Хатка, мол, у мамани тоже не хилая. А еще говорил, что с вами
– Я его не боюсь. Пусть только попробует сунуться...
– Вы не поняли. Он может и не сунуться, а просто... ну, я не знаю... огреть вас из-за угла чем-нибудь тяжелым. Или придумать другую каверзу. А еще, скорее всего, ему кто-то помогает. Я слышала, как он обещал расплатиться с кем-то, говорил, я, мол, не забываю того, кто мне помог, и не надо мне напоминать о долге. Андрей, похоже, пытается найти кольцо и продать. Он об этом давно мечтал.
– Я говорил сестре: не раскрывай этому выкормышу всех семейных тайн, а она: «Что ты! Андрюшенька – хороший мальчик! Как ты можешь сомневаться в нем?» Вот тебе и хороший.
– Николай, вы к нему всегда относились... с подозрением?
– Да не то чтобы с подозрением, просто меня жизнь научила не доверять людям вот так – на все сто. А сестра была такой наивной, всех любила, всем верила, всех считала чуть ли не святыми. Выходит, я не зря был недоверчивым.
Николай опрокинул еще одну рюмку и закусил лимоном. Я покосилась на него. Мне не нравилось, что он пьет, я хотела поговорить с ним по-трезвому. Радовало одно: он не пьянел. Во всяком случае, его похмелье не было заметно.
– Ну вот что, Полина, – сказал Солдатенков после некоторого раздумья, – я считаю, вы свою задачу выполнили. Я просил вас помочь найти убийцу моей сестры – вы его нашли. Остальное – мои проблемы. Как поступить с этим гаденышем, решать буду я. Я должен вам денег за работу...
Николай встал и вышел на минуту. Вернулся он с кошельком в руках.
– Вот здесь двадцать тысяч. Этого достаточно?
– А вы считаете, что моя работа завершена?
– А разве нет? Я знаю, кто убил Ярославу...
– Его вы тоже собираетесь сварить?
– А вот это уже, извините, мое дело! Берите деньги и до свидания!
– Да? – удивленно вскинула я брови. – Торопитесь избавиться от меня?
Николай посмотрел на меня подозрительно:
– Что вам еще нужно? Я говорю вам спасибо, даже даю денег и при этом прошу только об одном: оставьте меня.
– Вы поступите с ним так же, как он поступил с женщиной, заменившей ему мать. Сварите в кипятке. Вы ведь этого хотели? Я помню,
– Моя сестра погибла от рук человека, которого она считала своим сыном! Вы не представляете, как она любила его! Она дала ему столько, сколько не каждый родитель дает своему родному ребенку. Она ночей не спала, когда этот недоносок болел. Она доставала ему самые дорогие лекарства, водила к самым лучшим врачам. Она самолично готовила его в институт, сидела с ним над учебниками... А кто оплачивал его учебу? На бюджетное-то отделение он поступить не смог. Ярослава вбухала в него кучу денег. И вот итог – она умирает от руки этого звереныша! И вы хотите, чтобы я оставил все как есть? Ну уж нет. Я не привык спускать подонкам. Я отомщу. Если закон молчит, а вы сами, Полина, сказали, что дело закрыли, то придется мне взять на себя роль судьи. И палача заодно.
Николай встал, громыхнув стулом. Он был красным от злости. Или от выпитого коньяка.
– Я не сомневалась, что вы захотите воздать вашему... Андрею по заслугам. Но, Николай, подумайте о том, что вы уже сидели. Если сейчас вас снова арестуют, вас объявят рецидивистом и припаяют столько, что вы практически до конца дней проведете за решеткой. Оно вам надо?
Николай горько усмехнулся:
– А что остается делать? Спустить этому недоноску? Простить смерть сестры? Она была единственным родным моим человеком... Я теперь остался один... Нет, простить я не смогу. Не смогу жить спокойно, зная, что убийца ходит на свободе. А еще ведь он прописан в этой квартире, значит, имеет право на жилплощадь. На
– Сидеть никогда не лучше.
Николай посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
– Вы что-то хотите предложить?
– Хочу.
Он отодвинул от себя почти пустую бутылку и рюмку. Взял с тарелки лимон, положил в рот, поморщился, не сводя с меня своих зеленых глаз. А у него красивые глаза, мелькнуло у меня в голове. Умные. Выразительные.
– Говорите.
– Николай, четырнадцать лет назад пьяный прокурор сбил на своей машине моих родителей. Они
