— Да уж немало.
— Ну все-таки сколько?
— Это суд решит.
— А судью подмажут.
— Что вы говорите, Марина, соображаете?
— Что пишут, то и говорю! — дерзко ответила она.
— Так пишут же для умных людей! — не выдержал Виталий. — Про одного напишут, значит, по- вашему, все такие, да? Вот про вас напишут, значит, все такие, так, что ли?
— Кто это еще про меня напишет?
— О господи. Ну ладно, — вздохнул Лосев. — Давайте к делу вернемся. — И резко спросил: — Как вы познакомились с Гариком, только быстро и честно.
— Что? Ах, как познакомились. Да очень просто. В электричке. Мы с Катей ехали с дачи. Днём. Вагон почти пустой был, — охотно начала вспоминать Марина, радуясь перемене в разговоре. Новая тема казалась ей далекой от всего случившегося и потому безопасной. — Вдруг в вагон входит Гарик.
— На какой остановке?
— Лупановка. Это следующая от нас к Москве. Гарик увидел Катю, поздоровался, подсел к нам. А Катя его со мной познакомила.
— Катя это кто?
— Подруга. Из моей группы. Мы вместе занимаемся. Очень хорошая девочка. Даже моим она нравится, представляете? — Марина иронически усмехнулась.
Она достала сигареты, на этот раз «Столичные», и предложила Виталию.
— Спасибо, — улыбнулся тот и сочувственно спросил: — Где же ваши американские? Гарика нет, и сигарет нет, так, что ли?
— Конечно, — хмуро кивнула Марина. — Спасибо вам.
— Рано благодарите. Не от всей души. Потом будете благодарить по-другому.
— Не дождетесь.
— Посмотрим. А откуда Катя знает Гарика? Она из его компании?
— Что вы! Нужна она там. Она его через бабушку знает, не знаю уж как. У нас об этом разговора не было.
— Значит, бабушка из его компании? — весело осведомился Виталий. — Так выходит?
— Ха-ха! — развеселилась Марина. — Вы скажете.
— А вы Катину бабушку знаете?
— Один раз мы с Катей к ней заезжали. Она как раз в Лупановке живет. У нее там домик свой. Старушка как старушка. Старенькая. Болела. Вот Катя к ней и заехала. Лекарство привезла, еще чего- то.
— А из приятелей Гарика кого вы знаете?
— Да тех, кто в ресторане был. Вы их теперь лучше меня знаете.
— А такого Олега знаете?
— Нет, — поджала губы Марина и тряхнула головой, потом небрежно сбросила пепел с сигареты. — Понятия не имею.
— А Зою?
— Зою?.. Тоже не знаю.
Это был как бы разведочный допрос. Виталий пока не имел в виду что-либо конкретное, беседуя с Мариной. Просто ему надо было сейчас собрать как можно больше сведений о ее дружке, самых разных, неожиданных сведений, которые могут вдруг всплыть во время такого разговора. Главное при этом создать атмосферу непринужденности, искренности, желание даже чем-то помочь Гарику, уменьшить его возможную вину или даже свалить ее на кого-нибудь другого, найти кого-то для этого. Такая мысль еще, очевидно, не осенила Марину, и Виталий решил ей здесь кое-что подсказать.
— Видите ли, Марина, я не случайно спрашиваю вас о знакомых Гарика, — сказал он. — Вы, кстати, его фамилию знаете?
— Зернов… — поколебавшись, сказала Марина.
— Не Зернов, а Серков, — поправил ее Виталий, никак не прокомментировав эту странную ошибку. — Так вот, не случайно я спросил о его знакомых. Есть такие понятия: подстрекатель, организатор и исполнитель. Сами понимаете, главная вина всегда падает на первых. Гарик исполнитель, это ясно. Но очень важно установить, был ли в данном случае подстрекатель и организатор. Мы меня поняли?
— Конечно, поняла. Чего же тут не понять? — нервно откликнулась Марина, глубоко затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел уже прямо на пол.
— Тогда вспоминайте.
— Да не знаю я, кто там мог быть этим… подстрекателем.
— Да, из тех, кто был с вами в ресторане последний раз, на эту роль никто не тянет. Все мелочь, шпана дворовая. Верно?
— Ну, верно.
— А вот ваша компания в Ялте, там были москвичи?
— Москвичи?.. — Марина задумалась, тупо уставившись в потолок, и полное лицо ее с вздернутым носом приобрело какое-то поросячье выражение. — Не помню, — наконец заключила она. — Какие-то москвичи, кажется, были.
— Ну ладно. Потом вспомните. А какие-нибудь имена Гарик при вас называл?
— Начальника своего, Николая Александровича, Ругал его.
— За что?
— Не помню уж. Всех начальников всегда ругают, не знаете, что ли? — авторитетно засвидетельствовала Марина.
«Поистине дурища, — вздохнул про себя Виталий. — Все-таки папаша тебе цену знает».
— Больше вы никого не вспомните, кого Гарик называл? — терпеливо поинтересовался он.
— Не. Не помню.
— Ладно, — согласился Виталий и задал новый, неожиданный вопрос — А Катя тоже в Лупановке живет?
— Нет, что вы. Она в Москве живет, около Арбата.
— И телефон у нее есть?
— Конечно.
— А сейчас она дома, как полагаете?
— Дома. Она звонка моего ждет.
— Отлично. Катя нам поможет. Давайте ей позвоним, — Виталий придвинул к себе телефон. — Как ее номер?
Марина растерянно назвала номер, она никак не была подготовлена к такому повороту событий, хотя появление здесь Кати ей почему-то не понравилось, как заметил Виталий.
А он настойчиво шел к своей цели. Необходимо было собрать как можно больше сведений о Серкове и его окружении. Без этого невозможен был его успешный допрос, да и все дальнейшее расследование тоже. Пока что задержанный упорно отказывался отвечать на вопросы, а тем более признаваться в каком-то убийстве, словно чувствуя, что уличать его тут пока что нечем. Путь, по которому его нашли, таких улик не дал.
Поэтому так важен был разговор с Мариной. И неожиданно всплывшее имя ее подруги, знавшей Гарика, было как бы наградой Виталию за его терпение и настойчивость. Впрочем, какова была ценность этого открытия, представлялось еще неясным.
Виталий позвонил Кате. Ответил тоненький и мелодичный девичий голосок, какой-то наивный и робкий, как показалось Виталию. Он представился и как можно мягче и спокойнее попросил девушку приехать, сразу постаравшись снять возможный испуг и напряжение. Виталий лишь попросил о помощи, и даже речи не было ни о какой Катиной вине. И он почувствовал, что достиг своего: девушка не испугалась, более того, она была даже чуть-чуть заинтересована, заинтригована предстоящей встречей, а узнав, что у Виталия сейчас находится Марина, и вовсе успокоилась.
