мужей, сыновей и братьев на войну.
Алексей тоже был среди ополченцев. Другого выбора у него не было. Его никто не провожал, кроме раздосадованного Явора. Парень вовсю просился у старейшины взять его с собой, но прекратил свои мольбы после сильного подзатыльника. Рука у хмурого Замяты была тяжелая.
Сейчас старейшина раздавал последние указания тем, кто оставался. Всем теперь будет заправлять Будивой. Ведь неизвестно, что происходит на границе со Степью и когда вернутся мужчины. И вернутся ли. А скоро уж поля надо будет засевать. Так что тем, кто остается в селении, тоже будет несладко.
Наконец Замята дал команду выдвигаться. Провожающие бросились обнимать своих защитников, и те стали взбираться на коней. Алексей крепко пожал руку Явору, наказав ему заниматься дальше.
— Остаешься за старшего.
— Лучше бы я поехал с вами, — пробурчал хлопец.
— А здесь кто будет следить за всем? Вдруг монги сюда прорвутся? Так что смотри в оба, — успокаивал Алексей парнишку, садясь на Черныша.
Уже в седле Алексей оглядел провожавших и понял, что не один Явор с ним прощается. Вон печально машет рукою Снеша, напутственно кивнул старик Волот. Подошел и похлопал по плечу кузнец. Домаха стоит хмурая. Да, здесь он уже свой и едет защищать свою землю и своих близких.
Они прибыли в район ближней заставы ночью. По пути отряд ополченцев из Турача встретил группу монгов, человек семьдесят. Замята хотел было отдать приказ атаковать кочевников, но оказалось, что мужчин-монгов среди них не более десятка, остальные старики, женщины и дети. Монги расположились стоянкой, не разводя костров.
Воины-монги при приближении олавичей взялись за рукояти сабель, но не обнажили их, сдержанно ожидая, что предпримут те, на чьей земле они сейчас находились.
Замята решил пока не трогать монгов, а соединиться с воями. Может, на границе уже немного прояснилось, что же здесь происходит. Ведь все это так не похоже на обычные наскоки степняков.
Им повезло, что на заставе они застали взмыленного Ратибора, который занимался группированием ополченцев, прибывающих из ближайших селений. А от одного из сотников, помогающих сейчас начальнику заставы, прибывшие из Турача узнали о последних событиях.
Позавчера пограничники обнаружили, что со Степи в сторону их земель начали двигаться разрозненными группами монги. Вои стали отгонять монгов назад, стараясь прикрыть границу, но кочевники с необъяснимым упорством всё продолжали накатываться на земли олавичей. Было несколько отрядов воинов-монгов, которых пришлось изрядно потрепать, пока они отвернули в сторону от границы. Но в основном приходили старики да женщины с детьми. Исконный враг олавичей, враг, столетиями не дававший спокойно вздохнуть землеробам южных уделов, пришел не многочисленной ордой, как опасались, а разрозненными и паническими группами, которые отчаянно пытались прорвать границу.
Распределив ополченцев на подмогу воям, Ратибор направил отряды патрулировать границу, наказав никого не пропускать любой ценой.
Алексей попал под начало Братуша. К их отряду подошел Ратибор и стал что-то рассказывать сотнику, показывая рукой в сторону Степи. Они закончили говорить и тут начальник заставы заметил Алексея среди воинов. Он подошел к нему.
— Ну вот, и ты здесь. — Ратибор устало махнул рукой. — Помню, Будивой тебе так начаровал, что ты можешь чужую речь без толмача понимать. Останься при мне, сейчас будем допрашивать захваченного монга. Он командовал одним из отрядов, разбитых нами.
Алексей почти побежал следом за быстро шагающим Ратибором. Командир пограничников зашел в помещение начальника заставы, где уже находились несколько воев-олавичей, которых Алексей не знал. Туда же вскоре притащили связанного монга.
— Развязать, — приказал Ратибор.
Двое воев распустили узлы на руках пленного, одна из которых повисла плетью вдоль туловища. Тонкие кожистые доспехи, прикрывавшие корпус кочевника, были разрублены в районе правого плеча. Монг тут же подхватил непослушную правую другой рукой и скрестил обе руки на груди, в таком положении застыв посреди комнаты как статуя. Взгляд его ничего не выражал, но держался он прямо и гордо.
— Как тебя зовут? — задал вопрос Ратибор.
Вопрос прозвучал не на языке олавичей, но Алексей всё понял, хотя и с другими оттенками.
— Бурун, — на том же языке ответил монг. В его голосе слышалось презрение к собравшимся и вместе с тем отчаяние и усталость.
— Бурун… Почему вы лезете на нашу землю?
Монг надменно посмотрел на Ратибора и ничего не ответил. Начальник заставы терпеливо повторил вопрос. Бурун продолжал смотреть в потолок поверх голов олавичей.
— Убить, — коротко вынес приговор предводитель воев. Kонвоиры потащили монга к выходу. Бурун не сопротивлялся, только начал истерически хохотать.
— Скоро они придут и к вам, — выкрикнул он в дверях. — И вы тоже будете умирать. И бежать.
— Ратибор, прикажи вернуть его, — быстро сказал Алексей, когда монга утащили наружу.
Начальник заставы немного поколебался и послал воя за приговоренным монгом. А сам вопросительно уставился на Алексея.
— Ратибор, когда он кричал «Они придут», он имел в виду не монгов.
— А кого же еще?
— Не знаю я, — ответил Алексей. — Непонятно. Дай мне поговорить с ним. Могу ли я разговаривать от твоего имени? И если я ему что-либо буду обещать, мы это выполним.
Ратибор немного поколебался.
— Ну ладно, — наконец ответил он. — Но я буду внимательно слушать и, если что, тебя остановлю.
Снова привели монга. Теперь Алексей встал и подошел к нему.
— Бурун, кто к нам придет?
— Испугались? — На обветренном суровом лице появилась злорадная гримаса, которую можно было принять за улыбку.
— Мы не знаем, кого пугаться. Если ты мне расскажешь, что произошло, тебе и твоим воинам сохранят жизни. — Алексей посмотрел в сторону Ратибора.
Ратибор молчал, и Алексей вновь повернулся к монгу. А тот лишь презрительно хмыкнул.
— Воины не боятся смерти!
— Так кто же с этим спорит? Но сейчас не только воины монгов идут в наши земли. Здесь находятся также женщины и дети. И оттого, что ты нам сейчас расскажешь, зависят также их жизни.
Теперь Бурун по-другому посмотрел на Алексея. И во взгляде его читалось отчаяние. Потом монг начал рассказывать.
Неделю назад из болот, с которыми граничили степи монгов на юге, вышли ящеры. (Ящеры? Сначала Алексей подумал, что это название народа. Но потом ощутил, что монг действительно говорит о рептилиях. Разумных двуногих рептилиях?! Бред какой-то… Может, этот монг бредит от полученной раны?)
Они жили по другую сторону труднопроходимых болот и никогда не показывались на этой, северной стороне. Поэтому о них почти ничего не знали и рассказы о людях-ящерах воспринимались как древние легенды или сказки.
И вдруг эти полулегендарные твари появились в болотах со стороны Монгских степей. И почти сразу же напали на орду, земли которой прилегали к болотам. По словам Буруна, ящеры были силы немеренной, их не брали стрелы монгов, а легкая конница степняков расшиблась о плотный строй наступающих ящеров. Бурун называл их кхадами.
Отчаянные попытки монгов центральной орды защитить свои стойбища завершились их полным разгромом. И те, кто уцелел, стали искать спасения бегством.
А ящеры продолжали двигаться по землям кочевников, разрушая стойбища других племен монгов. Они идут по центральной части степей.
— Некоторые из наших соплеменников побежали в западные степи и на восток, где племена собирают силы для битвы с кхадами. Только всё это бесполезно, их нельзя победить. А некоторые из нас побежали в сторону земель олавичей. Но недели через три, может, через месяц, если наши ханы организуют сопротивление, кхады придут и к вам.
