буду.
Алексей уже был у двери, когда вслед услышал подавленный голос князя.
— И я хочу быть там. С мечом в руке встать плечом к плечу с воями, грудью встречая врага. Но я не могу себе позволить этого. Я должен думать о судьбе всей Олавии. Да поможет нам Вервес…
Явор с бабкой уже давно спали, а Алексей всё сидел за столом при свете небольшой лучины. Он думал, крепко думал. Вот и война пришла. И он уже почти стал непосредственным ее участником. Да еще и сам вызвался на передовую. И будет вместе с тремя тысячами воев-олавичей принимать на себя первый удар кхадов.
Да, вот уже и появились в его жизни первые существа-нелюди. Ящеры. Так скоро придется ждать здесь и эльфов с орками. Пока же, значит, до безобразия похожие на людей прямоходящие ящеры. Сражающиеся таким же оружием, как и люди. И их боевой строй удивительно похож на македонскую фалангу.
Как три тысячи воинов смогут противостоять противнику, превышающему их численностью, по самым скромным прикидкам, в пять раз? К тому же при их-то силе, превосходящей олавичей даже один на один. Ясно, что в стандартной битве у воев Ратибора не будет и малейшего шанса даже на время задержать кхадов.
Идеальным вариантом было бы повторить Ледовое побоище, но время года для этого неподходящее. Партизанская война? А поселения, а старики, женщины, дети? Думай, Чапай, думай!
Значит, фаланга… стрелы не пробивают щиты этих двуногих крокодилов. Значит, нужно, чтобы пробивали. Эх, пара десятков «калашей», прошибающих даже рельсу, сейчас бы здорово пригодилась бы.
Так, у монгов луки скорострельные, но небольшие. У олавичей побольше, куда уж мощнее. Судя по всему, более сильных луков ему не найти. Стоп-стоп… нужны ОЧЕНЬ мощные луки.
Нужная мысль уже засветилась в голове, сперва нечеткой абстракцией, но мало-помалу она начала вырисовываться и обретать очертания, постепенно становясь всё более четкой и ясной. Арбалет! Вот этот, пожалуй, будет гораздо мощнее любого здешнего лука, да и стрелу можно сделать покороче и потяжелее. А, насколько известно, болты средневековых арбалетов пробивали даже броню рыцарских доспехов. Но в здешнем мире он не встречал такого оружия.
«Да!» — вскрикнул Алексей, чем потревожил мирно сопящего Явора. Парень сонно открыл один глаз, посмотрел на сидящего и снова отвернулся к стенке.
А сознание Алексея тут же зацепилось за возникшую идею и принялось обрабатывать ее со всех сторон. Знания по военной истории начали складываться в образы древнего оружия земного мира.
Он достал уголек и принялся чертить схемы прямо на крышке стола. Мысли сменялись с бешеной скоростью; стол, лавки и пол вскоре были исчерчены рисунками. Петушиный крик и лучик весеннего солнца, заглянувший в низкое окошко, возвестили, что ночь пролетела как одна минута. Но спать сегодня так и не придется — слишком мало у него времени, чтобы воплотить задуманное.
«Бывший десантник, мастер клинка и рукопашного боя, великий воин и стратег, прибыл он в этот Мир для защиты свободного народа. Его высокая миссия — спасти верящих в него людей от злобной силы, пришедшей уничтожить их. Лишь только он один, истинный Герой, может встать на пути могучего врага».
«Да-а, и лезет же в голову всякая чушь. Перегрел мозги…» — подумал Алексей, наматывая портянки и надевая сапоги.
Для преодоления бронированной мощи ящеров Алексей решил вооружить передовой отряд олавичей арбалетами, станковыми луками и баллистами. Как изготовить все эти боевые механизмы, он тоже примерно представлял. Теперь всё зависело от многих факторов: успеет ли он воплотить задуманное за неполных три недели; от сообразительности аборигенов; от удачи, наконец.
Ратибор вместе с тысячными разрабатывал тактику обороны, которая позволит как можно дольше удержать границу. Он попросил настаивавшего уделить ему внимание Олешу подождать до конца совещания. Но Алексей настоял на своем присутствии.
Олавичи хотели вернуться к обсуждению и Ратибор начал откровенно злиться, когда Алексей всех перебил и бесцеремонно обратился к нему.
— Ратибор, скажи: как ты собираешься погубить своих солдат — сразу же или частями, в несколько заходов?
— Вон! Зарублю к чертям! — покраснел от гнева начальник, вскакивая из-за стола.
— Ратибор, я всегда считал тебя здравомыслящим воином. И я думаю, ты отлично понимаешь, что я прав. Мы все погибнем под лавиной войска кхадов. Как гибли монги. Смерть не страшит вас, такова участь воинов. Но наши селения? Но жены и дети, матери и сестры? Ты о них-то думаешь? Ведь умри ты доблестно хоть сто раз во главе своих воинов — это не поможет олавичам. Поэтому ты должен выслушать меня, командир.
Ратибор как-то сразу сник, и злоба в его глазах погасла.
— Говори, — сдавленно разрешил он.
Алексей обвел взглядом командиров приграничного заслона. Послушают ли они его?
— Нельзя нам допустить вторжения кхадов на нашу территорию. Но вместе с тем мы не можем их разбить даже силами всех воев и ополченцев олавичей. Что уж говорить об отряде в три тысячи человек.
Выдержав паузу, чтобы олавичи еще раз взвесили то, что они и без него понимали, Алексей начал излагать далее.
— Мы можем изготовить оружие, которое будет пробивать строй ящеров. Вы же знаете, что я чужеземец. И я знаю, как сделать оружие, неведомое пока вам, но которое даст нам шанс устоять.
Алексей замолчал. Четыре пары глаз внимательно смотрели на него. И он продолжил, глядя прямо в глаза начальника заставы:
— Ратибор, ты должен дать своим воинам шанс. Шанс остаться в живых. Шанс исполнить свой долг и защитить народ Олавии. Сейчас очень многое зависит от тебя. Можно даже сказать, что судьба олавичей в твоих руках. И, может, немножко — в моих. Поэтому мне нужно полное содействий
— Что нужно? — без энтузиазма спросил Ратибор. «Хорошо, что хоть не возражает», — подумал Алексей.
— У нас есть максимум три недели. И делать всё нужно так быстро, как только можно. Отсыпаться будем потом… если живы останемся. Братуша и полсотни лучших воев — в мое личное распоряжение. Собрать под Турачем всех мастеровых, каких только можно, — оружейников, кузнецов, столяров. Рабочего люда для подсобных работ — побольше. Да, Ратибор, делай что хочешь, пусть князь потрясет казной или еще чем, но чтобы не позже чем через неделю браннский мастер Краф был здесь и возглавил работы по изготовлению оружия.
— Я должен подумать, — немного растерянно произнес командир.
— Думай-думай. Придут кхады — а мы тут сидим и думаем. Вот они обрадуются!..
Через два часа Алексей отдавал приказ Братушу:
— Слушай, дружище. Надеюсь, что ты не считаешь меня лазутчиком и этих ящериц человекообразных, которых мы с тобой видели в степи? Хотя ты можешь продолжать думать обо мне всё, что тебе хочется. Но на распри и другие недоразумения времени нет. Сейчас я командую. И ты уж поверь: от того, как я буду это делать, зависит, защитим ли мы наши земли или нет. А вот работа для тебя: отбери полсотни воев потолковее. Вы будете выполнять особые задания, но и самые опасные. Ты согласен? Хорошо, тогда отбирай только добровольцев. И первым делом вот что: добудь мне щит кхадов. У тебя есть максимум полторы недели времени.
Не задавая лишних вопросов, Братуш отправился выполнять поставленную задачу. «Вот бы все были такими идеальными солдатами», — отметил про себя Алексей исполнительность молодого олавича.
Привожая Братуша, он вспомнил, как на одной из коротких стоянок, во время вылазки в степь, к нему подошел этот сотник и предложил скрестить клинки. Алексей недоуменно тогда посмотрел на олавича, а тот презрительно ухмыльнулся:
— Не бойся. Убивать не буду. Просто хочу проверить, насколько хорошо ты владеешь своим необычным мечом.
Алексею было вовсе не до того, и он попытался «съехать» с этой темы, сославшись на более важные
