корыстных побуждений.
— Подобный образ, графиня, привлекает к себе чёрта.
— Но я работала только среди местных.
— И кто-то из этих местных, преисполненный благодарности, взял на себя труд заняться вашей рекламой. И вот к вам явились очень милые люди и пригласили принять участие… В чем, Наталья Дмитриевна? В заседании? В круглом столе?
Графиня опустила глаза.
— В симпозиуме парапсихологов. Там был один шаман… то ли из Якутии, то ли с Чукотки, демонстрировавший трюки на уровне индийского факира из Одессы. Я, конечно, догадалась, что он не более чем бутафория. Публика там собралась разношерстная, но атмосфера была насыщена какой-то зоологической злобой. И устроителей этого, с позволения сказать, симпозиума интересовало, на что способна именно я.
— Вы запомнили хоть кого-то из устроителей? — с надеждой спросил Глеб.
— Ну… обхаживали меня двое научных сотрудников — Ира и Ян. Весьма недалекие молодые люди с неприметной внешностью, которую так ценят в любой разведке. Представляете, Дашенька, чтобы выпытать мои секреты, они ухаживали за старой чокнутой уродиной, как… — подыскивая слово, Наталья Дмитриевна щелкнула пальцами, — прямо как…
— …за графиней, — подсказала Даша.
— Именно! — рассмеялась графиня. — Их любезности могли бы растопить камень. Но я оттуда свалила.
— Ах! — улыбнулась Даша.
— При чем здесь «ах»? — улыбнулась графиня. — В моем возрасте, деточка, пора бы чувствовать, когда вступаешь в какашку.
— Поэтому, значит, вы на меня так напустились?
— Ну разумеется! Теперь мне в каждом углу поросенок с хреном мерещится.
Дамы, похоже, развеселились. Глеб, однако, всё более мрачнел.
— Спасибо, за хлеб-соль, — сказал он, поднимаясь. — Нам пора.
Глаза графини потухли.
— Так скоро? — проговорила она с печальной покорностью.
— Можно я вас навещу? — спросила, вставая, Даша.
— Правда? — оживилась графиня. — Это было бы чудесно!
Глеб помог Даше надеть дубленку.
— Быть может, Наталья Дмитриевна, мы увидимся гораздо скорее, чем вы думаете. У вас нет телефона?
— Зачем он мне?
Глеб достал из куртки блокнот, черкнул в нем авторучкой и протянул графине вырванный листок.
— Здесь мой и Дашин телефоны. Когда вас вновь станут приглашать на симпозиум, тут же позвоните. Соглашайтесь, но без меня не делайте ни шагу.
Графиня прижала листок к груди.
— Вы полагаете, что они…
— Убежден. Они вот-вот объявятся.
Графиня проводила Дашу с Глебом до крыльца.
— Глеб Михайлович, — проговорила она встревоженно, — эти люди… так ли они опасны?
— Опасней просто не бывает. Вам повезло, Наталья Дмитриевна, что они считают себя неуязвимыми и потому не очень торопятся. Обещайте мне позвонить.
— Ну разумеется, друг мой. Бог знает, что у вас на уме. Вы всегда были для меня загадкой, Глеб Михайлович. Но положа руку на сердце… никому в жизни я не доверяла так, как доверяю вам. — Она перекрестила его лоб. — До свидания, Дашенька.
Даша поцеловала ее в щеку, сбежала с крыльца и зашагала к машине. Глеб пошел вслед за ней по расчищенной тропе.
Графиня стояла на крыльце, пока «жигуленок» не уехал. Тогда она вздохнула, зябко повела плечами и через веранду прошла в дом. И в тот же миг гостиная с белым роялем превратилась в убогую комнатенку, свечи погасли, а благородная госпожа вновь приняла облик безобразной старухи в засаленном халате. Однако взгляд у старухи был добрым и мечтательным.
Сквозь сырой и холодный мартовский сумрак Глеб гнал машину к Москве. С ним рядом, отвернувшись к окну, всхлипывала Даша.
— Она же там одна… совершенно одна…
— Дашка, замолчи! — прикрикнул Глеб. По щекам его катились слезы.
Даша резко обернулась.
— Вот сейчас я тебя обниму, прижмусь к тебе, и мы врежемся!
Глеб пожал плечами.
— Ну, не знаю… в принципе можешь попробовать.
— Думаешь испугаюсь?! — Даша обняла его за шею и прижалась щекой к его щеке. — Теперь хоть трава не расти!
— Трудно с тобой спорить… — Глеб бросил руль и поцеловал ее в губы.
Даша вскрикнула и в страхе взглянула в окно. «Жигуленок» как ни в чем не бывало катил по скользкой трассе и, пока руки Глеба обнимали Дашу, совершенно самостоятельно выполнил левый поворот. Даша облегченно перевела дух.
— Что же я за трусиха, — пробормотала она, впиваясь губами в губы Глеба. И задохнувшись, произнесла: — Наконец-то!.. Зачем ты вообще держишь руль?
Глеб потерся носом о ее нос.
— Чтоб не привлекать внимания. Отодвинься, кстати, от водителя: впереди пост ГАИ.
Руки Глеба вновь легли на руль. Даша чинно отодвинулась, помолчала и спросила:
— Вообще она кто?
— Ну, если тебе нужны формулировки… она фея, — с грустью проговорил Глеб.
— В смысле?.. Не хочешь ли ты сказать, что феи существуют в реальности?
— Насчет реальности не гарантирую. За свои двести тридцать два года я встретил пока лишь ее одну.
Даша посмотрела на него долгим внимательным взглядом.
— Про твои двести тридцать два года я слышу уже не впервые. Но я б тебе и тридцати не дала.
— Так и есть, — кивнул Глеб, косясь на притаившихся у поворота гаишников. — Физиологически мы с тобой примерно одного возраста. Но живу я очень давно. Впрочем, по нашим меркам я мальчишка.
— Вот и ладушки! — Даша положила голову ему на плечо. — Не знаю, по каким это вашим меркам, и не спрашиваю. Я ничего уже не спрашиваю.
— Скоро все узнаешь.
— Хочется верить. А пока можно я немного посплю? Когда ты вчера швырнул трубку, у меня была жуткая ночка…
— Я не швырял, ты первая положила.
— Я не клала, ты меня заставил. И вот от всего этого обилия впечатлений… — Даша зевнула, — бедная моя голова уже идет кругом.
Глеб поцеловал ее в макушку.
— Спи, родная. Все эти впечатления и вправду нужно переспать.
Пригревшись на его плече, Даша действительно заснула и не заметила, как они въехали в Москву. Волосы Даши рассыпались по руке Глеба, и он старался не шевелиться, чтобы их не стряхнуть. Но стоило «жигуленку» притормозить возле дома, Даша открыла глаза.
— Уже приехали? — удивилась она. — Классно я вздремнула.
Только лишь они поднялись в квартиру, Глеб сразу же стал прощаться.
— Завтра приду. Никуда не выходи.
Даша встала к нему лицом, подбоченясь.
