она должна слиться с окружающей средой. Всего вам доброго! — Полковник Рюмин дал отбой.
— Премного благодарен, — буркнул Глеб, бросая трубку на постель. — Но все это нам известно и без ФСБ.
Мелкий противный дождь барабанил по стеклу. Даша произнесла с досадой:
— Неужели твоего директора обязательно навещать в такую погоду? И притом без меня?
Глеб вздохнул.
— Армянское радио на глупые вопросы не отвечает.
Даша вздохнула тоже.
— Тогда я в душ, а ты готовь яичницу. После ночных кошмаров аппетит у меня зверский.
Пока она была в душе, позвонил Такэру.
— Брат запретил мне с вами общаться, сэнсей, — огорошил он Глеба. Произнес он это с грустью по- японски.
— Почему? — по-японски спросил Глеб.
— Сато-сан говорит, что вы на заметке у спецслужб. Моя дружба с вами подрывает его деловую репутацию. Брат благодарен вам за мое спасение, но, если он не прервет наши контакты, его партнеры по бизнесу сулят ему большие неприятности. Мне очень жаль, Глеб-сан.
Глеб мысленно чертыхнулся, но слова подбирал тщательно!
— Подумай, Такэру, кто эти партнеры по бизнесу? Не окажется ли твой брат в гораздо большей беде, если подчинится их давлению? Ты ведь помнишь, о каких ужасных людях я вам рассказывал. Ты видел женщину, которая превратилась в черную пантеру, и хорошо понимаешь, что это не игра воображения.
Такэру помолчал, потом вздохнул.
— Да, сэнсей. Но ведь вы запретили рассказывать об этом брату, и я не знаю, как поступить.
Глеб задумчиво потер переносицу.
— Не мог бы ты, — проговорил он, — устроить мне встречу с твоим братом? Как можно скорее и чтоб никто об этом не узнал. Господину Сато Абэ, я уверен, действительно грозит большая беда, но не с той стороны, с какой он ожидает. Передай ему эти мои слова.
— Хорошо, Глеб-сан, попробую, — пообещал Такэру без энтузиазма. — Я позвоню сегодня вечером.
На том они и простились, после чего Глеб быстренько приготовил яичницу с ветчиной.
— Молодец, Мангуст, — похвалила Даша, лихо расправившись со своей порцией.
— Фирма веников не вяжет, — рассеянно отозвался Глеб. Но, взглянув на часы, вскочил из-за стола и рванул в прихожую.
— Эй! А кофе? — всполошилась Даша.
— Некогда. — Глеб натянул куртку. — Позвони Илюхе, расекажи про волчицу Шлыкову. Пусть проанализирует расклад.
Даша вышла к нему в прихожую.
— Ладно. Только графиню без меня не забирай.
— Угу, — кивнул Глеб, выскакивая за дверь. Щелкнул замок. И Даша проворчала:
— Анализировать, между прочим, и я умею.
Однако она добросовестно дозвонилась Илье, поцапавшись предварительно с его Алкой. Илья взял трубку и потребовал, чтобы Даша прекратила третировать его жену. Но в ироничном его голосе отчетливо слышалось: так ее, Дуська! Жаль, что мало!.. Выслушав рассказ о битве графини с волчицей-оборотнем, Илья воскликнул:
— Чтоб я так жил! У вас что ни день, то веселее! А некоторые сидят в четырех стенах, вроде как в отпуске…
— Молчи, идиотина! — сердито перебила Даша. — Наслаждайся тишиной и покоем!
— Врагам моим такую тишину. С живой графиней бы хоть познакомили. А то помру местечковым рохлей.
Чуть помолчав, Даша тихо проговорила:
— Гольдберг, не ёрничай: мне страшно. Мне очень-очень страшно. Все вы просто болваны, даже Мангуст наш… Он только нас пугает, а сам беспечен, как школьник. Думает, что неуязвим, а такого не бывает. Понимаешь, просто не бывает. Счастливые финалы оставим для детских сказок.
— Неужели? — съязвил Илья. — Это почему же?
— Да потому что нашему подлому миру не нужен Мангуст! — закричала вдруг Даша. — Его вполне Змей устраивает! Со Змеем можно сторговаться, с ним можно заключать сделки… Пойми, Илюшка, Мангуст чужой для тех и для этих! Если с Глебом что-нибудь случится, я жить не буду ни минуты! Илюшка, ты меня знаешь… Пусть тогда катится этот мир к чертям! Он холоден, пуст и неинтересен!
Илья молчал ошеломленный.
— Слушай, Лосева-Грин… — наконец заговорил он, прокашлявшись, — что за настроения? По-моему, Змей здорово вляпался. Он, считай, уже труп.
— Почему это?
— Потому что нарвался на таких ковбойцев, как мы с тобой, из математического класса. А Такэру и Стас вообще… они «клыки» его голыми руками повыдергивают. Мангусту и делать ничего не придется.
— Вот это мне нравится! — бесшабашно проговорила Даша. — Только ты не хвались, а думай, думай, шевели мозгами! А я загорать пошла.
— Куда?
— В шкаф.
Илья фыркнул.
— Ну-ну. Нафталином натереться не забудь.
— Обязательно, — пообещала Даша и положила трубку. Затем встала у окна и прижалась лбом к стеклу. А мелкий противный дождь все стучал и стучал по подоконнику.
Завуч ждала Глеба, стоя под зонтиком и беспрестанно поглядывая на часы. Глеб выскочил из «жигуленка» и, перепрыгнув лужу, с грацией матадора уклонился от бампера грузовика. Завуч испуганно ахнула.
— Глеб Михайлович, вы сумасшедший!
Глеб приложил ладонь к груди.
— Извините за опоздание. Мне очень стыдно.
— К вашим опозданиям, Глеб Михайлович, все уже привыкли. А то, что вы лезете под колеса трейлера…
— Как это привыкли? — смутился Глеб. — Разве я так уж часто… Черт, с детства никуда не успеваю вовремя!
Завуч покачала головой в белом платке.
— Ваше детство, по-моему, далеко не закончилось.
— Возможно, — буркнул Глеб. — Однако началось оно очень давно.
И они отправились покупать фрукты для больного директора.
У лотка, где разгружали бананы, они встали в небольшую очередь. Глеб, чтоб не терять времени, пошел за соками и йогуртами, оставив Зинаиду Павловну караулить разгрузку. Когда он вернулся, у завуча уже назревал конфликт с местной фауной в лице двух стриженых жлобов, выпихивающих ее из очереди.
— Вы же здесь не стояли, — возмущалась Зинаида Павловна. — Неужели трудно вести себя прилично хотя бы в день восьмого марта?
— Тётка, прикрой рыгалку! — улыбчиво посоветовал один из парней. — Достала, блин!
— Жизнь коротка, — ввернул другой. — Зачем ее себе еще укорачивать?
Глеб подошел и сказал:
— Дуйте отсюда оба. Чтоб пятки сверкали.
— Чего-о? — искренне удивился парень номер один. Причем смотрел он почему-то не на Глеба, а на пакет с йогуртами в его руке. — Ты мне, что ль, грозишь?
Номер два отреагировал по-другому. Похоже, он был философ.
— Мужик, слышь, что говорю? Жизнь, говорю, коротка.
