Заметив его растерянность, Катя спросила уже более миролюбиво:
– И как, по-твоему, это называется?
Плюхаясь обратно в ванну, Стас пробормотал:
– Ведро водки поставлю тому, кто мне это объяснит.
Едва успев раздеться, Глеб набрал номер Даши. После десятого гудка он положил трубку и в досаде сварил себе полпачки пельменей. Расправившись с этим незатейливым кушаньем, он открыл дверцу шкафа и заглянул внутрь. Выход на зеленый луг был на месте: там светило солнце, пели птички, журчала река. Лазейка в другой мир была теперь стабильной, но сбежать туда не хотелось.
Глеб закрыл шкаф и вновь позвонил Даше. Трубку никто не поднимал. Полчаса прослонявшись по комнате, Глеб сдернул куртку с вешалки и собрался, бог весть зачем, ехать к Дашиному дому. Однако, страховки ради, решил еще разок набрать ее номер.
– Глеб, ты? – раздалось из трубки. Глеб медленно выдохнул воздух.
– Угадала, – сказал он сухо. – Но рейтинг твой от этого не повысился.
– Я была в театре.
– Приятно слышать.
– С Эдиком.
– Особенно радует.
– Я отрабатывала его розы.
– Бедняжка. Ты не переутомилась?
– Мне что, в воскресенье дома сидеть? – огрызнулась она. – Прекрати источать на меня желчь!
Глеб прокашлялся.
– Что-то на кого-то источать – не мой стиль, – парировал он холодно. – Но мы с тобой как бы договаривались, что без меня ты из дома как бы не выйдешь. Или я что-то путаю?
– Я была с охраной. Эдик захватил трех придурков…
– Дарья Николаевна, придурки – не охрана, пора бы это усвоить. А что касается воскресного сидения дома… Можешь поверить, я тоже не развлекался.
– Мне-то какое дело, развлекался ты или нет?! – вскричала Даша.
Глеб вздохнул:
– Согласен, мои проблемы.
– Я вовсе не это имела в виду, я…
– Что хоть смотрела, если не секрет?
– “Горе от ума” в постановке Олега Меньшикова. Послушай, Глеб…
– Слабый спектакль. Я тебя не поздравляю.
– Легко переживу!
– Вряд ли, если ты под охраной придурков. Пожалуйста, положи трубку.
– Сам клади!
– Эту привилегию я всегда уступаю дамам.
– Которым хватает терпения тебя слушать!
– Считаю до трех. Один, два…
– Дурак!
В трубке раздались гудки.
Глеб разделся и встал под ледяной душ. И стоял до посинения.
По расписанию понедельника у Глеба сегодня значилось три последних урока в девятых классах. На перемене завуч ему сообщила, что его хочет видеть директор.
– Зачем? – полюбопытствовал Глеб. Зинаида Павловна пожала худыми плечами.
– Меня не информировали. Иван Гаврилович просто велел вас разыскать и…
– …вручить повестку, – закончил реплику Глеб.
Завуч собралась нахмуриться, но улыбнулась, и улыбка украсила ее непривлекательное лицо.
– Глеб Михайлович, ваше остроумие когда-нибудь выйдет вам боком.
– Предчувствую это, – вздохнул Глеб. – Когда велено явиться?
– После уроков. Как только освободитесь.
А на следующей перемене, по пути в школьную столовую, его перехватила географичка.
– Когда придешь? – осведомилась она эротическим шепотом. На ней был оранжевый облегающий костюм, подчеркивающий пикантную полноту ее фигуры. – Питаешься кое-как и все чего-то суетишься, суетишься… А я соскучилась.
