– Тогда передай дальше.
Рыжий фыркнул:
– Как это?
– Сделай добро кому-нибудь еще, – объяснил Глеб. – Все очень просто.
Стас помолчал, затем сказал задумчиво:
– Занятный ты мужик. Зачем только к Лосю нанялся?
– Скоро узнаешь. А деньги – не проблема. Заплачу сколько скажешь.
Рыжий усмехнулся:
– Во житуха! Яхту куплю…
– Житуха у тебя будет суровая, – перебил Глеб. – Можешь не сомневаться.
– Иди ты? – вконец развеселился Рыжий. – Ну, давай пиши мои телефоны.
– Так запомню, – заверил Глеб. И в обмен на три телефона Стаса (домашний, мобильный и домашний барменши Кати) черкнул ему свой номер. – Со дня на день приступим.
– И начнется суровая жизнь? – подмигнул рыжий.
– Не ходи к гадалке, – грустно усмехнулся Глеб.
“Жигуленок” остановился возле блочно-панельной пятиэтажки. Открыв дверцу, Стас поставил ногу на мокрый асфальт.
– Значит, жду звонка.
Глеб тоже вышел из машины.
– Провожу тебя до квартиры.
– Я в порядке, – буркнул рыжий. – И там лифта нет.
– Ох напугал!
Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь квартиры. Открыла им барменша Катя, без макияжа, в домашнем халате. Она выглядела очень молоденькой и трогательно-беззащитной.
– Раненых героев заказывали? – выпалил Глеб. – Распишитесь в получении.
Увидев окровавленную физиономию Стаса, девушка испуганно вскрикнула:
– Господи, хоть живой?!
– Как огурчик, – улыбнулся рыжий. – Обещал приехать – приехал.
Катя поспешно втянула его в квартиру.
– Глеб, ты зайдешь?
Глеб мотнул головой.
– Мое дело сдать клиента из рук в руки. Чао! – И он побежал вниз по лестнице.
Закрыв дверь, Катя стянула со Стаса пальто и ботинки.
– Господи, что они с тобой сделали! – причитала она. – Хорошо, родители на даче ночуют! Их кондрашка бы хватила!
– Так они на даче? – обрадовался Стас. – Эх, гуляем!
– Уж молчал бы. Гуляет он. Глянь на себя в зеркало.
Девушка проворно наполнила водой ванну и, втиснув в нее могучее тело Стаса, принялась бережно отмывать его намыленной губкой.
– Уф, хорошо! – фыркал рыжий. – Просто фантастика!
– Не больно?
– Да нет, три сильней: я тащусь.
Вымыв ему лицо, Катя отступила на шаг и пристально в него всмотрелась. С губки, зажатой в ее руке, капала порозовевшая мыльная пена.
– Стас, что за свинство? – сердито проговорила девушка. – Это юмор у вас такой?
– Ты про что? – Стас блаженно жмурился. – Пройдись еще разок мочалкой, а!
– Если вы с Глебом решили меня разыграть, то, извини, таких шуток я не понимаю!
Стас удивленно приоткрыл один глаз.
– Ты про что? – повторил он механически. И, повинуясь безотчетному импульсу, вдруг поднялся и взглянул в висящее над раковиной зеркало.
На его умытой распаренной физиономии не было ни царапины. Лицо это вполне годилось для рекламы шампуня, витаминов или крема для бритья. А кровоточащий сломанный нос… он был совершенно цел, невредим и, вероятно, также не понимал подобных шуток. Стас торопливо ощупал свои ребра и грудь – они не то что не болели, а вроде бы вообще не получали ни одного удара в жизни.
