– Чисто случайно. В мои руки попал весьма странный список имен, среди которых фигурировали вы, графиня, под именем Наталья Салтыкова с пометой “колдунья”. И рядом был указан ваш мытищинский адрес. Признаться, до последней минуты я сомневался, что встречу здесь именно вас.
– Понимаю, – вздохнула графиня. – Глеб Михайлович, скажу как на духу: все это из-за проклятого моего любопытства. Следуя вашему совету, я перестала афишировать свои… более чем скромные способности. Восемь лет назад я переехала сюда…
– Прямо из Риги? – уточнил Глеб. Даша слушала, широко раскрыв глаза.
– Нет, – ответила графиня, – уже из Ростова. О, это изумительная история! Но как-нибудь в другой раз… Ну вот, стало быть, поселилась я здесь, приняла сей непривлекательный облик и, когда малость пообвыклась, начала лечить людей. Да, Глеб Михайлович, тут я вас не послушалась! Не сетуйте на старуху! Люди порой так несчастны…
– Картина вырисовывается, – с горечью перебил Глеб. – Вы многим помогли, многих вылечили, и вскоре о вас поползли слухи, которые в итоге достигли ушей тех, кого я просил вас остерегаться.
– Но, друг мой, меня все знали как безумную старую мегеру, которая излечивает многие болячки из корыстных побуждений.
– Подобный образ, графиня, привлекает к себе чёрта.
– Но я работала только среди местных.
– И кто-то из этих местных, преисполненный благодарности, взял на себя труд заняться вашей рекламой. И вот к вам явились очень милые люди и пригласили принять участие… В чем, Наталья Дмитриевна? В заседании? В круглом столе?
Графиня опустила глаза.
– В симпозиуме парапсихологов. Там был один шаман… то ли из Якутии, то ли с Чукотки, демонстрировавший трюки на уровне индийского факира из Одессы. Я, конечно, догадалась, что он не более чем бутафория. Публика там собралась разношерстная, но атмосфера была насыщена какой-то зоологической злобой. И устроителей этого, с позволения сказать, симпозиума интересовало, на что способна именно я.
– Вы запомнили хоть кого-то из устроителей? – с надеждой спросил Глеб.
– Ну… обхаживали меня двое научных сотрудников – Ира и Ян. Весьма недалекие молодые люди с неприметной внешностью, которую так ценят в любой разведке. Представляете, Дашенька, чтобы выпытать мои секреты, они ухаживали за старой чокнутой уродиной, как… – подыскивая слово, Наталья Дмитриевна щелкнула пальцами, – прямо как…
– …за графиней, – подсказала Даша.
– Именно! – рассмеялась графиня. – Их любезности могли бы растопить камень. Но я оттуда свалила.
– Ах! – улыбнулась Даша.
– При чем здесь “ах”? – улыбнулась графиня. – В моем возрасте, деточка, пора бы чувствовать, когда вступаешь в какашку.
– Поэтому, значит, вы на меня так напустились?
– Ну разумеется! Теперь мне в каждом углу поросенок с хреном мерещится.
Дамы, похоже, развеселились. Глеб, однако, всё более мрачнел.
– Спасибо, за хлеб-соль, – сказал он, поднимаясь. – Нам пора.
Глаза графини потухли.
– Так скоро? – проговорила она с печальной покорностью.
– Можно я вас навещу? – спросила, вставая, Даша.
– Правда? – оживилась графиня. – Это было бы чудесно!
Глеб помог Даше надеть дубленку.
– Быть может, Наталья Дмитриевна, мы увидимся гораздо скорее, чем вы думаете. У вас нет телефона?
– Зачем он мне?
Глеб достал из куртки блокнот, черкнул в нем авторучкой и протянул графине вырванный листок.
– Здесь мой и Дашин телефоны. Когда вас вновь станут приглашать на симпозиум, тут же позвоните. Соглашайтесь, но без меня не делайте ни шагу.
Графиня прижала листок к груди.
– Вы полагаете, что они…
– Убежден. Они вот-вот объявятся.
Графиня проводила Дашу с Глебом до крыльца.
– Глеб Михайлович, – проговорила она встревоженно, – эти люди… так ли они опасны?
– Опасней просто не бывает. Вам повезло, Наталья Дмитриевна, что они считают себя неуязвимыми и потому не очень торопятся. Обещайте мне позвонить.
– Ну разумеется, друг мой. Бог знает, что у вас на уме. Вы всегда были для меня загадкой, Глеб Михайлович. Но положа руку на сердце… никому в жизни я не доверяла так, как доверяю вам. – Она перекрестила его лоб. – До свидания, Дашенька.
