проектом, они проводят совещания, встречаются за деловыми обедами и официальные отношения постепенно перерастают в нечто более личное… А совместные поездки в Бостон или Вашингтон… В конце концов, ей ведь только двадцать шесть, а мужчин в его возрасте тянет к молоденьким.
Алекса заглянула в кабинку Грега.
– Как самочувствие? Выглядишь ты отлично, может, только чуточку не таким мудрым, как раньше, – поддразнила она, намекая на удаленный зуб мудрости.
Грег осторожно улыбнулся:
– Половина ума лучше, чем ни одного. Еще болит, но готов поспорить, тебе гораздо больнее.
– Вижу, дурные новости разносятся быстро. Ты был прав: Раймонду проект понравился, но фирме он не подходит. В результате им все-таки нужен дом из гранита. – Она резко втянула воздух.
– Мне очень жаль. Первым делом тебе нужно выкинуть из проекта Игана и Сью и заменить их Доном и, может быть, Эми…
– Я не могу. Иган хочет нам помочь.
Грег нетерпеливо выслушал ее объяснения.
– Ты не веришь ни единому слову, – заключила Алекса.
– Точно, не верю. Я уже сказал тебе, что думаю по этому поводу. Иган падает и собирается утянуть тебя за собой…
– Ладно, давай не будем больше об этом. Сейчас я хочу только одного: сотрудничества. От всех. Мне нужны идеи, и чем больше, тем лучше. Я просто не имею права проиграть…
– Ты слышала, с кем нам предстоит конкурировать?
– Пока нет. Но ты, конечно, уже знаешь.
Грег знал. Когда он перечислил названия фирм-конкурентов, у Алексы сердце ушло в пятки: им предстояло соревноваться со светилами современной архитектуры. И Раймонд еще говорил, будто им не нужна архитектура «от кутюр». Черта с два не нужна!
Грег попытался ее ободрить:
– Может, все не так страшно, как кажется.
– Неужели? В любом бизнесе знаменитости имеют большой вес.
Это был серьезный удар для Алексы, но она старалась видеть во всем хорошие стороны. Южная Парк- авеню – не самое престижное место, во всяком случае, пока. Ей предстояло спроектировать нечто величественное, внушительное, что задаст тон всему кварталу, она должна стать первым современным архитектором, которого в районе «Фларитона» воспримут всерьез.
Алекса использовала обеденный перерыв, чтобы прогуляться. Она довольно долго простояла, рассматривая здание фирмы «Фларитон». Алексу всегда восхищала его уникальная треугольная конструкция, возвышавшаяся на участке Двадцать третьей улицы, где Бродвей встречается с Пятой авеню. Присмотревшись к другим старым зданиям, она, кажется, поняла, почему Раймонд решил, что ее проект не подойдет.
Следующие несколько дней Алекса проработала в библиотеке, углубляясь в историю района и его архитектуры, изучая фотографии и отдельные детали ныне существующих зданий.
К тому времени когда она стала чувствовать себя лучше, из Осло вернулся Карл, и его резкость снова ввергла ее в депрессию.
Рабочий стол Алексы был завален предварительными набросками, представленными на ее рассмотрение другими архитекторами фирмы, и Алекса чувствовала, что тонет в море информации. Она не могла думать ни о чем другом, даже дома все ее мысли были только о проекте, и каждую свободную минуту Алекса проводила в своем кабинете.
Брайан был, как всегда, угрюмым, и она отказалась от попыток сблизиться с племянником. Да на это и времени не было.
Долгожданную передышку ей принесло только ток-шоу Филиппа. В воскресенье, посмотрев интервью с пессимистично настроенным борцом за охрану окружающей среды, мрачно предрекавшим катастрофические изменения климата, Алекса с облегчением увидела, что следующий гость ток-шоу – очень привлекательная женщина, устраивающая аукционы в поддержку искусства.
– Кажется, она нетипичный гость твоей программы, – заметила Алекса в перерыве.
– Вовсе нет. Брук прочитала ее письмо, побеседовала с ней и решила, что неплохо пустить это интервью после активиста по охране окружающей среды – для равновесия.
По мере продолжения интервью Алексе стало ясно, почему Брук предложила участвовать в программе именно Гейл Даулинг. Она оказалась интеллигентной дамой с правильной речью, живыми манерами и говорила о своей частной коллекции живописи и о предстоящем благотворительном аукционе.
– Как ты думаешь, Филипп, нас пригласят? Все же ты сделал ей отличную рекламу…
– Я так понимаю, что придется платить за билет, а три тысячи долларов – чересчур круто, и это только начало. Ты правда хочешь заплатить шесть тысяч долларов за роль без слов?
– Нет, но от гастрономического тура по южной Франции я бы не отказалась. – И добавила: – Все-таки она очень красива.
Филипп что-то нечленораздельно промычал в знак согласия и уткнулся в «Таймс».
Через неделю за обедом Филипп пожаловался Алексе:
– Черт, ну и интервью у меня было с Койном! Естественно, я заранее прочитал четыре его триллера, но можешь себе представить, единственная книга, которую я не брал в руки, оказалась его самой любимой, а Койн пожелал говорить именно о ней. Мне было страшно неловко. Он все время упоминал какого-то Риса – Рис то да Рис се, а я даже не имею понятия, то ли этот Рис герой, то ли главный злодей.
– Герой, – вмешался Брайан, – Он раскрыл шпиона, внедренного в спецслужбы Великобритании.
– Верно! – воскликнул Филипп. – Так ты читал «Опасную переправу»? И как тебе понравился роман?
– Хорошая книжка.
Филипп с воодушевлением принялся выуживать у Брайана его мнение.
– Эх, жаль, я не поговорил с тобой перед интервью, – от души пожалел он.
В ответ на комплимент на лице Брайана появилось некое подобие улыбки. Что касается Алексы, то она в это время сидела, уставившись в пространство и думая о своем.
Филипп подавил раздражение. Жена снова работала на износ, вечера и выходные напролет, и это начинало его беспокоить. Невозможно было не сравнивать этот обед с ленчем, проведенным несколькими часами раньше в обществе Гейл и Венди.
Выходя со студии, он наткнулся на улице на маму с дочкой – они возвращались из магазина, нагруженные покупками. Гейл пригласила его перекусить, Венди тут же запрыгала от радости, и Филиппу не хватило духу отказаться. Тем более что Гейл хотела отведать блюд китайской кухни, а они стояли как раз напротив ресторана «Сычуань».
Гейл была полна энтузиазма по поводу прошедшего ток-шоу и предстоящего аукциона.
– Ты не представляешь, насколько лучше пошли дела после передачи! – сказала она за едой. – Я имею в виду не тех, кто покупает билеты, с этим проблем никогда не было. Но раньше мне бывало довольно трудно найти то, что можно выставить на аукцион, а теперь предложения посыпались как из рога изобилия. И все благодаря тебе. Я очень, очень тебе благодарна!
Филиппу было приятно, что его заслуги так высоко оценены, и он вдруг осознал, что дома в последнее время стал чувствовать себя несколько заброшенным.
– Надеюсь, ты и твоя жена будете гостями моего аукциона, – мягко проговорила Гейл улыбаясь.
– Спасибо за приглашение, но меня в это время не будет в городе, – пробормотал Филипп и тут же покраснел от собственной лжи.
– Алекса! – В голосе Филиппа послышались резкие нотки. – Ты где-то далеко от нас.
Она вздрогнула и посмотрела на мужа.
– Ой, прости, задумалась. У меня просто голова пухнет от идей и проектов. Сегодня день был кошмарный. Карл упустил в Копенгагене выгодный заказ, на который очень рассчитывал, и, вернувшись в офис, разошелся не на шутку: устроил всем разнос, сыпал оскорблениями направо и налево, потребовал, чтобы ему срочно представили отчеты по всем проектам, находящимся в работе.
У Филиппа возникло ощущение, что все это он уже слышал. И не в первый раз за последнее время он
