Поручив упаковывать вещи миссис Радо, она стала звонить в Лондон. Узнав, что Пейдж в Нью-Йорке, доктор Уэстон искренне удивился:
– Да, два дня назад она выписалась, хотя мы были против. Ей следовало продолжать лекарственную терапию… Очевидно, миссис Барнс только делала вид, что принимает лекарства.
– Но разве вы не могли ее удержать, если она еще не поправилась?
– Нет, мы принудительно не лечим. Но вы правы, вашей сестре еще далеко до полного выздоровления, и, если она не продолжит лечение, ей не станет лучше.
К черту посыльного! Алекса решила отвезти вещи сама и перед отъездом чуть не позвонила Филиппу. Но зная, что он любит поспать подольше, решила связаться с ним часа через два.
В отель она приехала в половине девятого и сразу же поднялась в номер сестры. На ее стук Пейдж осторожно приоткрыла дверь и с опаской спросила:
– Кто там?
– Пейдж, это я, Алекса.
Бросив на нее враждебный взгляд, сестра распахнула дверь, выхватила чемоданы и бросила их на кровать. Пейдж выглядела изможденной и казалась старше своих лет. Алекса ужаснулась, представив, что ей пришлось вынести.
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила она. – Брайан ушел в школу?
– Теперь, когда мы вместе, у нас все отлично! – отрывисто бросила Пейдж, раскрыла чемодан и стала выбрасывать из него вещи, пока не наткнулась на паспорт Брайана. И тут вдруг она взорвалась: – Паспорт просрочен! Ты видишь, видишь? Срок действия кончился в прошлом месяце, черт бы тебя побрал! Думаешь, это поможет тебе удержать Брайана?
– Удержать Брайана? – переспросила ошеломленная Алекса.
– Зря надеялась, я тебе не позволю. Ты всегда завидовала тому, что у меня было, но моего сына ты не получишь!
Алекса уставилась на сестру, отказываясь верить своим ушам.
– Ты обращалась со мной ничуть не лучше, чем родители! – кричала Пейдж. – Самое первое, что я помню из детства, это как Алекс занял мое место. Его положили в мою колыбельку, все внимание родителей стало доставаться ему одному. Я была всего на два года старше, но меня заставляли о нем заботиться, присматривать за ним… Я не виновата, что брат попал под машину! Мне было только пять лет, я не видела, что грузовик…
Пейдж все говорила и говорила, гримаса боли исказила ее лицо почти до неузнаваемости. Алекса слушала, оцепенев от ужаса.
Пейдж, видимо, винила себя в гибели младшего брата, тем более что испытывала к нему ревность. После его смерти она рассчитывала снова стать любимицей родителей, но этого не произошло. Родилась Алекса и заняла в семье место, раньше принадлежавшее брату.
– Ты была противной маленькой занудой! – кричала Пейдж. – Вечно таскалась за мной повсюду, хотела играть в мои куклы и с моими друзьями. Тебя не заставляли каждый день часами играть на пианино…
– У меня не было слуха, – мягко прервала Алекса. – Родители пытались со мной заниматься, но у меня не было таланта, а у тебя был.
– Врешь! – прошипела Пейдж. – Ты только притворялась, что не умеешь играть, и тебе все сходило с рук. Но мне они никогда не позволяли делать то, что я хотела!
– Что же, интересно? – шепотом спросила Алекса. В словах сестры, несомненно, содержалась доля правды, но в ее голове все слишком перепуталось.
Несколько мгновений Пейдж, оторопев, молчала.
– Я забыла, но это точно была не музыка. Я ее ненавидела! Я все ненавидела в этом проклятом Сиэтле! Я была так счастлива, когда Тим увез меня оттуда. Тим, Брайан и я – втроем мы были настоящей семьей. Нам больше никто не был нужен. Но Тим умер, и теперь меня некому защитить. Пока я горевала по Тиму и торчала в лечебнице, ты забрала моего сына…
– Мама попросила меня позаботиться о Брайане…
– Врешь! Ты всегда мне завидовала! Ты бы рада навсегда запереть меня в сумасшедшем доме! Вот почему ты позвонила в полицию, будто если мать приезжает к своему сыну – это какое-то преступление.
– Пейдж, но я не знала, куда девался Брайан! Я позвонила в полицию потому, что он пропал, я же не знала, что мальчик с тобой! Почему ты мне не сообщила о приезде?
Пейдж сердито сверкнула глазами.
– Потому что это не твое дело!
Алекса закрыла глаза и прислонилась к дверце шкафа, чувствуя, как кровь отливает от лица. Не будь все так серьезно, она, наверное, могла бы посмеяться.
Пейдж аккуратно свернула одежду Брайана и сложила ее на кровати.
– Забирай свой чемодан, он мне не нужен. И можешь уходить.
Алекса поежилась. На самом ли деле Брайан в школе или он все-таки пропал? Что, если сестре только привиделось, что сын был с ней?
– Я сказала: уходи! – повторила Пейдж. – Я не такая дура, как ты думаешь. Ты пыталась сыграть со мной в свою хитрую игру и проиграла. Ведь это ты упрятала меня в психушку в Лондоне, где меня травили ядами! О, деньги для тебя не проблема, ты всем заплатила. Давала взятки докторам, чтобы они признали меня больной, платила тем, кто задавал мне всякие глупые вопросы, чтобы отобрать у меня Брайана.
Алекса понимала, что спорить бесполезно, Пейдж сейчас не способна внимать разумным доводам. Но нельзя же оставить ее в таком состоянии!
В это время в комнату вошел Брайан с бумажным пакетом – по-видимому, с завтраком. Молча положив пакет на тумбочку, он даже не взглянул на Алексу. Но ее утешало уже то, что племянник жив, здоров и нашелся.
– Видишь, мой сын даже не хочет с тобой разговаривать! – торжествующе воскликнула Пейдж. – Ты обошлась с ним ужасно, так что убирайся и оставь нас в покое. Отныне наши дела тебя не касаются.
Алекса колебалась, посмотрела на Брайана, но не нашла у него поддержки. Когда племянник все-таки встретился с ней взглядом, Алекса увидела в его глазах насмешку. Она вдруг поняла, что если задержится здесь хоть на минуту, то не выдержит и расплачется.
Но в такси все-таки разрыдалась. Было ясно: Пейдж больна и нуждается в лечении. Неужели Брайан этого не видит? Или он так рад возвращению матери, что предпочитает не обращать внимания на ее странное поведение?
Вдруг Алексу осенило: может, Пейдж давно страдает паранойей? Может, она уже много лет настраивала Брайана против тетки и этим объясняется его враждебность с первого же дня? Так разве можно винить в чем-то мальчика?
Алекса не знала, как поступить, но и не могла уехать, оставив сестру и племянника одних. У нее даже не было уверенности, что Пейдж сможет кормить сына надлежащим образом, к тому же не известно ее материальное положение. Алекса чувствовала, что обязана позаботиться о сестре.
Приехав в офис, Алекса еще не успела дойти до своей кабинки, как ее перехватил Оуэн Брум, один из партнеров Карла.
– Алекса, как хорошо, что я вас встретил. У нас проблемы, произошла ужасная путаница. Только несколько минут назад мы узнали, что, оказывается, жюри архитектурного конкурса «Нью уорлд инвесторс» собирается не в следующую пятницу, а в эту.
– О Господи, только этого не хватало!
Алекса упала духом.
Оуэн сообщил, что Карл не сможет вернуться из Брюсселя к презентации и хочет, чтобы Алекса представляла проект сама.
– Я понимаю, у вас очень мало времени на подготовку, но надеюсь, вы справитесь. Босс на вас очень рассчитывает, да и мы все тоже. Вы ведь видели, как он проводил презентацию в прошлый раз?
Видеть-то Алекса видела, но не обладала непревзойденным умением Карла подать товар лицом. А ведь даже ему не удалось в прошлый раз получить заказ! На этот раз положение гораздо сложнее: у них есть конкуренты.